Краков

 Краков

 I. У врат древних

*Размер: ямб, рифма: ABAB*

Si Deus nobiscum — горит на камне zlatym, 
Где время стёрло лица, но не стёрло слов, 
«Коль с нами Бог — кто против?» — шепчет ветер святый 
Над городом, что пережил семь королевских снов.

Висла несёт отражения медных куполов, 
Башни взмывают в небо, как молитвы немые, 
Вавель-холм дышит памятью царственных веков — 
Здесь каждый камень помнит корни золотые.

Портал встречает путника колоннадой строгой, 
Где резчики столетий высекали письмена, 
И арки, словно руки, распахнуты к дороге, 
Что ведёт в сердце Польши — туда, где глубина.

 II. Смок Вавельский 

*Размер: хорей, рифма: AABA*

В пещере под замком дракон когда-то спал, 
Смок Вавельский — гроза окрестных деревень, 
Семь девушек он съел, семь рыцарей сожрал, 
Пока сапожник хитрый не явился в тень.

Не меч его сразил, не копьё боевое — 
Овечья шкура, серой нашитая густо, 
И лопнуло чудовище от жадности своей, 
От собственного пламени сгорело нутро.

Теперь туристы ищут сувенирного зверя 
На футболках и кружках, в янтарных амулетах, 
Но я стоял у входа в легендарную пещеру — 
Дракон живёт в камнях, в дыханье, в полусветах.

 III. Хейнал

*Размер: амфибрахий, рифма: сложная*

Когда полдень бьёт над Мариацкой башней, 
Трубач поднимается к окну высокому, 
И мелодия льётся — древняя, домашняя, 
Но резко обрывается на звуке одиноком.

Пять веков эта память живёт в медном звуке, 
Пять веков город помнит монгольскую стрелу, 
Что горло пронзила стражу на изгибе руки, 
Но город предупредить успела — не в золу.

Хейнал звучит четырежды — на все стороны света, 
И каждый раз замирает, как сердце того стража, 
Что жизнь отдал за Краков, не дожив до рассвета, 
Став музыкой, что длится, став городской стражей.

 IV. Сукенницы

*Размер: дактиль*

В самом сердце Главного рынка встали Сукенницы, 
Ренессансные галереи, где торговцы столетий 
Разворачивали бархат и шёлк заморский, 
Где звенели талеры, дукаты и злотые.

Сегодня здесь иное: резьба из дерева липы, 
Куклы в краковских стройках, янтарь балтийский, 
Серебряные кольца и медные скрипы, 
И кружево, плетённое пальцами женскими.

Но дух остался прежний — торговля и встреча, 
Площадь — сердце Европы, где бился пульс веков, 
Здесь немецкие купцы пожимали руки чешских, 
Венгерские возы тянулись до Москвы далёкой.

Под сводами старинными бродят тени предков, 
Которые умели превращать монеты в хлеб, 
А хлеб — в искусство, книги, соборы и дворцы, 
И город вырастал, как дерево из недр.

 V. Вавель — корона Польши

*Размер: анапест*

На холме над Вислой, где готика с ренессансом 
Сплелись в объятии камня, стоит королевский дом, 
Где Сигизмунд-колокол звоном своим басом 
Встречает рассвет и провожает в сон.

В соборе спят поэты — Мицкевич и Словацкий, 
Здесь королевские саркофаги хранят прах, 
Казимир Великий и Ягайло, Батории — все здесь, 
В усыпальнице нации, в каменных снах.

Алтарь Вита Ствоша — шедевр из липового дерева, 
Где каждая складка платья живёт и дышит, 
Где лица апостолов смотрят с библейским гневом 
И Богоматерь Краковская души утешит.

Коронационный меч, державные регалии, 
Копьё святого Маврикия — реликвии власти, 
Но главное богатство — это сами стены, 
Которые помнят, как рождались государства.

И купола играют в солнечном свете 
Зелёным и золотым, как корона живая, 
А Висла внизу отражает столетья, 
В которых Польша билась, любила, страдая.

 VI. Памятник Кревской унии

*Размер: александрийский стих*

Сосновский высек в мраморе встречу двух сердец — 
Ягайло Литовский и польская Ядвига, 
Тысяча триста восемьдесят пятый — венец 
Союза, что Европу от Балтики до Причерноморья двинул.

Он — последний язычник среди коронованных, 
Она — святая дева, что трон отдала за веру, 
Крещение в Кракове, брак под сводами освящённый — 
И родилась держава от моря до моря.

Кревская уния — не просто брачный договор, 
А мост меж мирами: между Русью и Римом, 
Между православием и католическим собором, 
Между лесами севера и степью.

Смотрю на их лица — в камне застыло время, 
Когда решалась судьба половины континента, 
Когда любовь двух сердец стала семенем 
Речи Посполитой — от Кракова до Вильно.

Рука в руке — символ единства навеки, 
Венцы на головах — символ общей власти, 
И крест меж ними — символ новой эры человека, 
Где разные народы в одном государстве.

 VII. Отъезд 

*Размер: свободный стих*

Краков остаётся 
в складках памяти, 
в шуме колёс поезда, 
в отражении Вислы на сетчатке.

Si Deus nobiscum 
quis contra nos — 
эти слова я увожу с собой 
как оберег, 
как благословение, 
как вопрос 
к собственной жизни.

Что значит — 
с нами Бог? 
Значит ли это — 
что мы правы 
во всём? 
Или это означает — 
что нам дана сила 
быть достойными 
Его доверия?

Краков научил меня 
читать камни 
как страницы 
великой книги, 
где каждый век — 
отдельная глава, 
каждый собор — 
отдельная молитва, 
каждая легенда — 
урок мудрости.

Прощай, город королей 
и святых, 
драконов и трубачей, 
торговцев и поэтов. 
Я увожу тебя 
в сердце своём, 
как реликвию, 
как тайну, 
как часть себя, 
которую я обрёл 
в твоих древних 
переулках.