Он говорил с ней на привычном, взрослом

Он говорил с ней на привычном, «взрослом».
Всё о работе и своих делах.
А мир её был противоположным,
Полным чудес, безумий, волшебства.
Она ловила падающие звёзды
И складывала в лодочки-ладони.
И в полнолуние мишка оживал,
Если успела посадить на подоконник.
Она шепталась с тенями на полу от лампы,
Строила замки из подушек, чтоб укрыться в них от лжи.
А под кроватью злобный гном с таким нахрапом, твердил:
«Что зеркала драконов — это лужи».
Что за окном, шумя листвой, деревья спорят.
Она всегда давала грустным имена.
Что если очень сильно задержать дыхание,
То можно научиться понимать собак.
Она мечтала, что взлетит над крышей,
Научится дышать и под водой.
Как станет невидимкой и папа не отыщет,
Хотя он у неё — супергерой.
А если мир пугал её сурово,
Она сжимала кулачки, закрыв глаза:
«Раз я не вижу ничего, то снова
Спасёт меня эта волшебная гроза».
Он говорил с ней на привычном, взрослом,
Не замечая вовсе тот секрет,
Что истина была в её вопросах,
Которым в мире взрослых места нет.