Хрустальный сон

Сквозь пелену свинцовых дней,
Где свет становится больней,
Стучит в стекло, лишая сна,
Хрустальным плачем вся весна.
И там, назло седым снегам,
По стылым, мёртвым берегам
Цветут предвестники беды —
Тюльпаны чёрной пустоты.

Их тёмный бархат — как обман,
Как яд, что губы твои дурманил...

А в старых песнях — чёрный монах,
Что нёс в руке сухую трость.
Он шёл, развеяв в пыль и прах
Мою непрошеную злость.
И лился слёз солёный яд,
И танк игрушечный разбит...
Но песни прошлого звучат,
И память мёртвая не спит.

Во мгле видений прошлых лет
Почти потерян зыбкий след.
Бредёт душа, как тень во тьму,
И я дороги не пойму.
Один, как призрак злых страстей,
Среди потерянных вестей,
Судьбой отмечен, заклеймён,
Навек на грусть приговорён.

Разбиты хрупкие мечты,
Средь этой вечной мерзлоты...

А в старых песнях — чёрный монах,
Что нёс в руке сухую трость.
Он шёл, развеяв в пыль и прах
Мою непрошеную злость.
И лился слёз солёный яд,
И танк игрушечный разбит...
Но песни прошлого звучат,
И память мёртвая не спит.

Звучит с кассеты та модель,
Что нас качала, как метель.
Тот стиль, проверенный годами,
Седьмою нотой между нами...

А в старых песнях — чёрный монах,
Что нёс в руке сухую трость.
Он шёл, развеяв в пыль и прах
Мою непрошеную злость.
И лился слёз солёный яд,
И танк игрушечный разбит...
Но песни прошлого звучат,
И память мёртвая не спит.