Ночной бред о любви

Уж не простили вы меня - моя мадам,
Не написали вы письмо мне на прощание…
Вы говорили, что я вам Богом дан,
Но по-итогу сказали «до свидания».

И не утешит лирический вопль,
Мои грустные мысли в уме,
Как хотел бы я быть вашим другом,
Но увы, не родная Вы мне.

Шум моих мыслей заглушает мне боль,
Как хорошо, когда идешь за собой.
И читаешь нотации сам себе:
«Я настоящий поэт юности лет».

Захожу я в свой дом, осознав свою слабость,
«Я настоящий мерзавец,
Захлопните пасти красавцы,
Вы сами слабы, я не больше чем вы удивляюсь,
Почему всегда на крючок попадаюсь».

Умирает месяц за моим окном,
Человек весь в белом просится в мой дом,
Я в халате открываю дверь -
«Что за гость пришел ко мне теперь?»

Этот незнакомец сразу сел за стол,
Мол, хозяин, налейка кипятку,
Ну, а я воспитан, чаю ему влил,
Он попил, сказал спасибо и свалил…
Не понял я, что это было,
Как странно, что за диво,
Весь белый был, без глаз,
Ушей, рта и носа,
Он был не ярк, не темен,
Покрытый весь каким-то тленом.

И снова в дверь стучат.
Я открыл, а там стоял наш местный врач,
Ко мне зашел и говорит -
«Вотс, бумаги, вы писали?»
Я прочитал, с криком ответил-
«Да что вы, кто-то беспределит!!»,
Он подошел меня скрутил,
Зашли вдруг двое санитаров
И вывели меня из хаты.
И вдруг исчезли, я сказал себе:
«Что такое, неужто деспот мною овладел»
Достал я сигареты, закурил,
На улице уже вечор был,
Без солнца холодало и я зашел обратно в хату.

Опять стук в дверь, я приоткрыл,
И страшный черт пред мной стоит,
Я ошарен был, упал,
И он в глаза мне показал,
Свои чумные чары.

Я погрузился в сладкий сон,
Сомненья все удрали прочь.
Иду, звон кладбищинских  колоколов пробрал все мое тело.
Я не был в страхе, я дальше шел вперед,
Сейчас мне было не до драки,
За смерть я жизнь отдать готов.
Там, впереди, лесок стоял над бесом,
Зайдя в тот малый лес,  увидел шар, торчащий из небес.
И в этом шаре жизнь моя,
Там я, мать и вся моя семья,
И все грехи там заодно,
Там страх и смрад, и даже то,
Что я скрывал и позабыл давно.

Вдруг гром ударил пот холодный,
Проснулся голый и голодный.
В моих руках клочок бумаги,
И мысли все о той мадаме.