Вот я зёрнышком в землю...

Запах хлеба открыл во мне целую жизнь -
Вот я зёрнышком в землю сырую легла.
- Да не бойся, всего до весны продержись
И пробьешься ростком, и осыплется мгла.

Распанахает радостный месяц нисан
Брюхо тощей земли, что вскормила тебя, -
Говорит мне, зарытой, пробившийся Сам,
Спелый локон прозрачным перстом теребя.

- И подставишь свой стебель под солнечный дождь,
Дать для нового хлеба святое зерно.
Будь ничто - да всего ничего подождёшь, -
Вроде, голос суров, да глядит озорно.

Я теряюсь: да Он ли? И глаз васильки
Скоморошьи мне брызжут в прорезы глазниц.
Или карие воды далёкой реки
Затевают стирать полотно плащаниц.

То ржаною краюхой в семитских очах,
То застиранным небушком льна-долгунца -
Жив, родимый, не сгинул, шельмец, не зачах!
Будем с хлебом, а там - каравай ли, маца -

Растолкует вам ребе ли, батюшка наш.
То ли пол намывать по субботам нельзя,
То ли утром воскресным терпеть раскардаш,
Маана, борозда ли - всё та же стезя.

Ляжешь в землю, работы подкинешь червю,
Станешь гумусом, после - поднимется рожь.
Жнец сожнёт, мельник смелет, а пекарь свою
Затевает работу, по кругу. Отож!