Частушки и коронация

Чтобы просто оставаться на месте, им нужно бежать.
Вы пьёте золото из бутылок, а они – что оставит копь,
Блестяшку, дурманящую хуже бензина. "Посеять сначала, потом пожать,
а далее встать продолжать продолжать", – вы учите их, землёй заменяя плоть.
"На руках у тебя неживая глина, сглотни да забудь да простятся грехи за тобой!",
– внушаете им и сами едите, Король!

Вы в изумленьи: "Чего бастуют? Отчего нищета иногда ворует? Кто кукушат
научил?! Кукуют!"
Ваша одетая с ноготка королева, ну, нагота,
В это время опять остаётся одна... Ну, посмеивается она:
"Почему они не всегда бастуют? Почему они не всегда воруют?" (Про кукушат всё знает сама)
Боль на выдумку хитра... Нищета свой грех искупляет голью,
Пока вы омолаживаете своё... Иль искупляете свой... электричеством.

Ваше счастье ваша шизофрения ваше величество! Мой Король!
Чтобы просто обняться с женой, они рубят себе пальцы по локоть,
Но их снова швыряют с размаху в копоть, пока вы утираете слюнку культёй
Ваших нетронутых смертью конечностей, себя забавляя прицельной стрельбой
По вечности, коротаете будни, в этом-то вся игра, коротаете... Вашей скуки
стоили города (призраки), хутора (угольки) и хлебородные житницы (тьфу, обсевки).
Площадная девка прожигает всё, проматывает всё до самой площади, кокаинетка
делает по своему разуменью – не видать ей выше каменных плит, кладки,
потому, как водится, взятки гладки, всё с плитой сравнит, мой Король!
Вот такая девка, нет, не вы, кокаинетка, нет, не вы.
Вы – всему венец, мой Король!

А они – покойнички в отпуску, тягло своё, проволоку, от люта до люта тянут.
"Вот-вот, уже вот-вот", – вы заманили, недолгОй расписной соблазнили, побесились, душу отвели.
"Во-от дождались! Во-от подушки принесли!", – спите, Августейший Государь, в перетишье обмана,
от него никуда. Желание ваше, страсть полосовать Океаны,
Соблазн, знаете. Испытавшим его – только соль на рану.

Вы по ту, а они по сю, не тревожьтесь, соблазн, мой Король!
Чтоб проснуться, им надо уснуть,
Чтобы уснуть – хотя бы постель,
А в постели – хотя бы раздеться.
До остатка, до тщеты, до сердца
Они веруют вам, мой Король.
Влили в душу им яд и усладу, обманули червонцем, соблазн,
среди Солнца искали вы гада и нашли, но с удил сорвалась
ваша тройка. Нет, ваше тело без всяких прикрас
Только больше манит, то и дело
и на нём проступает
Соблазн.