Лермонтов

В душе моей опять печаль
И сквозь века я вижу даль:
Вновь предо мной гора Машук,
И слышу выстрела я звук.
Отчизны вестник и поэт
Убит, убит во цвете лет.
И ярость бури грозовой
В тот час сгущалась над землей.
И зарыдали небеса,
Запели песнь свою грома.
С кровавой раною в груди,
Не зная счастья и любви,
Он пал в дуэли роковой.
Один меж небом и землей,
В горах Кавказа он лежал
И смертных мук уже не знал.
Угас навеки его взор,
Жильцам земли навек в укор.
Он ведал жар земных страстей
И чашу горя и скорбей.
И был он страшно одинок,
Как им описанный пророк.
Отвержен троном и толпой,
С неисцелимою тоской
Он глупой шуткой жизнь назвал
И страстно вечности искал,
Насмешкой высший свет язвил
И гневом Божиим грозил
Лжецам, не знающим стыда,
И речь звучала как гроза.
Он жаждал верить и любить.
Он так хотел свободным быть,
Как моря вольная волна,
Как в небе синем облака,
Как над грядой кавказских гор
Парящий в воздухе орел.
Как странник жил он на земле,
Не веря людям и мечте,
Борясь отчаянно с судьбой.
С душой как будто неземной,
Он презирал нещадный рок.
Он был провидец и пророк.
Он в даль туманную взирал
И о грядущем прорицал,
России видя черный год,
Когда взбунтуется народ,
Забыв к царям свою любовь,
И потечет рекою кровь.
И жизни собственной финал
Поэт предчувствовал и знал.
С орлиной зоркостью очей
Читал как книги он людей.
Во власти тайных, мрачных дум,
Как туча черная, угрюм,
Врагов насмешкою казнил,
Без страха с Богом говорил.
Его поэмы и стихи
Звучат как исповедь души.
Но мир души его не знал
И тайных дум не разгадал.
В пылу лихих, кровавых битв,
В тиши раздумий и молитв,
В часы печали роковой
Иль вдохновенья миг святой
Его мятежная душа
Свободы жаждою жила.
Но гений зла над ним витал
И гордый демон искушал
Своею страшной красотой,
Своею мощью неземной.
Бывали скорбные часы
Во мраке тягостной ночи,
Когда картины юных дней,
Погибших в пламени страстей,
Являлись взору его вежд,
Как ряд погубленных надежд,
И гневной правдой горьких строк
Клеймил позором он порок.
Но жизнь текла – и были дни,
Когда с надеждою мольбы
Он к Богу тихо возносил.
Он плакал, верил и любил.
И Ангел песнь о Боге пел
И о душе его скорбел,
И славил в песнях мир иной,
Где вечны жизнь, любовь, покой.
Он песням Ангела внимал
И жизнь в тот миг благословлял,
И счастье он постигнуть мог,
Когда касался сердца Бог.
Но как же мало он прожил!
За что так рано он почил
В тот день в дуэли роковой?
И гром раздался над землей,
И зарыдали небеса,
Оплакав павшего певца.
Куда же дух его ушел?
Покой ли вечный он обрел?
Вознесся ль Ангел в мир иной
С его бессмертною душой?
Далек от правды суд людей,
Объятых пламенем страстей.
Но Бога вечного суды –
Деянья правды и любви.
Покинув круг земных сует
Куда ушел навек поэт?
Ужели он бесцельно жил?
Он мыслил, верил и любил,
И если есть на свете Бог,
То ждет его святой чертог.