Света знать не знала где ей достался дом...

Света знать не знала где ей достался дом.
Дело было так. Они жили в квартире мужа. Мужику был сынок пригожий, уют и ужин, но он захотел однажды иных страстей. Она не простила - развод - всё как у людей. В охапку дитё, чемодан, и гудбай, предатель! Ехала к маме в Учертаданарогатинск, и тут пришла весть (очень и очень кстати) баба Нюра хворобы не сдюжила нынче натиск. Померла, короче, а дом отписала внучке и правнуку - пятилетнему почемучке.

Бабу Нюру в семье зазря не упоминали. Числилась она ведьмою злой в анналах. К ней приезжали даже из-за границы. Что летала на вихре - имелась тьма очевидцев. И жила в деревне, где всякий колдун с колдовкой хранили зелья да погани по кладовкам.
Света в это не верила. Это ж её баб Нюра, что носит длинные бусы и много курит. Только раз её Света видела - в детстве дальнем. Бабка была высокая и худая, во всём чёрном, с глазами острее, чем рыбьи кости. Хоронили тогда её сына на местном погосте. Ну и мама Светланы приехала с ним проститься. Бабка Нюра внучку тогда назвала синицей, и пекла ей пирог с протёртой густой калиной, и варила уху с серобоким большим налимом.
И глядела на девочку – в душу, до дна глядела. И что-то у Светы внутри оттого холодело. Она знала, что бабка её последняя в той деревне, что дом её старый, точнее сказать – он древний. Но Мироша, беря на хлеб себе колбасу, заявил: «Мам, не бойся, я ведь тебя спасу!»
Улыбнулась Света: «Крупиночка ты моя, моя ты кровиночка, звёздочка путеводная, мой маяк...»

… Они приехали вечером – дождь хлестал. Погост стоял в покосившихся весь крестах. Козлятник с прогнившей крышей, и двор пустой, на цепи – будто тень помахала гостям хвостом. Света и Мирон бегут поскорей домой. Мальчишка озяб и до ниточки весь промок. Светлана спешит растопить великаншу печь. На перекус у ней – тыквенный урбеч, горсть орехов и яблок, три отварных яйца, хлеба полбулки и даже чутка сальца.
Когда обогрелись, поели, да спать легли. Света слышит как будто кто-то бормочет в дали: «Синица, синица, долго ж я жду тебя!»
Мироша в пледе с головушки и до пят, сопит, не слышит ни шёпотов, ни ветров. Но что-то не ладно - чует Света нутром.
По крыше капли и яблоки -тук-тук-тук.
«Синица, синица, долго я жду-пожду!»

Наутро в пустую деревню явился кот. Сел у ворот и кааак в голос заорёт. Мироша припер животину чернее тьмы: «Мам, пусть он живет у нас, ловит хорька и мышь!»
Мышей было правда знатно, не перечесть.
«Пускай живёт, найдём уж чего поесть!»
А дня через три снова диво – пришла коза. И такие умные были у ней глаза, что аж жуть брала, и в горле стоял комок. Но коза доилась, жрала зерновой паёк, мекала и об заборчик чесала рог.
Дальше больше – слетались филины белым днём. Глядели пристально на бабанюрин дом. Мирон их кормил курятиной прямо с рук. Филины брали мальчика в тесный круг и шумели крыльями, и топтались лапами – топы-топ, улетая, клювами трогали парню лоб. Света смотрела, не веря своим глазам. Вечером сына гладила вся в слезах.

«Не плачь, синица! – ветрина в окошки дул. – Появился в роду нашем очень большой колдун. В нём великой силищи – охо-хох, сохрани! Я слыла мастерицей, но слабая рядом с ним. Супротив такого отступит любая Смерть. Приходят помощники уж на него посмотреть. Всякий зверь лесной волхвовство Мирона чтит. Храни его, стой за плечом на его пути. Ты мать, и любовь твоя будет держать его душу тёмную чуткой, отзывчивой и живой... Спи, синичка, моя, да крепко храни сынка. Сила – это судьба его. Нынче она близка. Заломает косточки, выжжет огнём нутро. Ты утешай, да не мешай, не тронь. Бедный наш ребёночек, редкое он зерно. И да быть тому, что колдуну суждено!»

Света глядит за окно – а за ним стоит баба Нюра, вполне живая первый вид. Только дождь идёт сквозь неё, словно бабка - дым. И взгляд предвещает её тридцать три беды.

Елена Холодова

18 сентября 2025 года.