Память света

ты знаешь,
мы вообще-то — недоразумение Вселенной,
ошибка расчёта в квантовой пене,
выпадение из вероятности.
но она дала нам шанс.
плоть из нейтрино и звёздной пыли,
дыхание из туманности Ориона,
пульс — как эхо сверхновой,
мы — кратковременная петля времени,
закольцованная в имя люблю.
и ты смотришь, как ребёнок спит,
на ладони у него — спираль ДНК,
маленький водоворот из всех твоих слов,
всех твоих трепетов, боли, ночей,
всех моих тихих живи,
всех несказанных прости.
в детях — наша сингулярность.
точка, в которой слились
миллионы предков, страх, революции,
молекулярная вера во что-то большее, чем мы,
возможно, в свет.
фотон, летящий тридцать тысяч лет
из центра звезды, чтобы однажды
высветить его ресницы.
мы — линия, граф времени.
я провожу пальцем по его позвоночнику,
и чувствую, как по нему
пробегает ток всего,
что было нами
и будет после.
мы, оказывается, не умрём.
не совсем.
нас впаяли в него,
в его запятые, сбитые коленки,
в его первые шаги по снегу
и формулы,
которые он однажды решит,
не понимая,
что решает себя.
ребенок — доказательство.
фрактал того, что мы были.
что когда-то, в эту крошечную щель
между Большим взрывом и тепловой смертью Вселенной
мы выбрали держаться за руки.
ребенок — наша гравитация.
притяжение, не поддающееся логике.
даже если нас разнесёт по галактикам
или по снам других людей,
даже если мы станем глухими,
одинокими,
потерянными в черновиках бога —
он будет существовать.
и значит — мы были.
и значит — это было.
ты говоришь,
что всё — случайность.
я киваю.
но где-то глубже, чем мысль,
в уравнениях, что шепчет чёрная дыра
перед тем, как исчезнуть,
я знаю —
мы создали свет.
и дали ему имя.