Тайна ледяной горки

Тайна Ледяной Горки(авторский перевод с лезгинского)

Зима раскрасила мир в искрящийся белый цвет. В парке, куда мы пошли зимой развлечься, словно спящий великан, возвышалась горка — самая высокая, самая заманчивая и самая страшная для маленького Усмана. Санки у её подножия казались ему невесёлыми букашками, а сам спуск — пропастью.
 — Не могу, дедушка, — прошептал Усман, крепко сжимая дедушку за руку. Глаза его расширились от страха. — Там так высоко... Я упаду!               
 Дедушка, у которого вокруг глаз собрались добрые лучики морщинок, не стал уговаривать или торопить его. Он внимательно посмотрел на внука, потом на горку, и в его глазах мелькнула искорка замысла.               
 — Знаешь, что, Усманчик? — тихо сказал он, подходя к горке. — Мне тоже немного страшно одному. Как-то холодно и неуютно.                Слова дедушки словно волшебный ключик повернули в сердце Усмана. Его собственный страх вдруг отступил перед новой мыслью: дедушке страшно! Значит, он не одинок в своей тревоге. Жалость и желание защитить подтолкнули его к действию.               
 — Не бойся, дедушка! — храбро выпалил мальчик, подбегая. — Я с тобой! Я сяду рядом, и нам не будет страшно!                Он устроился впереди дедушки, чувствуя за спиной надёжную опору. Санки мягко тронулись, снег запел под полозьями, ветерок весело засвистел в ушах. Страх куда-то исчез, растворился в смехе и ощущении полёта! Они скатились раз, потом ещё, и Усман уже сиял от радости:
 - Давай ещё, дедуля!               
  В третий раз он уверенно подбежал к санкам. Дедушка улыбнулся, помог внуку устроиться поудобнее, а сам в последний момент незаметно слез.
 — Готов? Поехали! — крикнул дедушка, но сам остался стоять.               
 Усман даже не сразу понял. Санки уже набрали скорость и несли его вниз по сверкающему жёлобу. И тут, на полпути, он увидел его. Дедушку! Стоящего у края горки и машущего рукой. Сначала его охватило удивление: «Как же так? Он же должен быть сзади!» А потом... потом его сердце наполнилось такой радостью, что он не смог сдержать крика:
 – У-у-у-ух! Я лечу! Я сам лечу!
 Он понял! Дедушка был рядом только в первый раз, чтобы помочь ему побороть страх. А теперь он летел сам, один, и это было чудесно! Свободно, быстро, весело! Горка со страшной высотой превратилась в волшебную дорожку смеха и восторга. Теперь его было не оторвать от санок — он покорил свою горку!

* * *
На скамейке неподалёку сидел другой дедушка с внуком Артемом. Артем, как и Усман, робко поглядывал на вершину, сжимая край дедушкиной куртки.               
  — Ну что ты ревёшь, как девчонка? — сердито буркнул дедушка, увидев слёзы на глазах мальчика. — Трус несчастный! Не мужское это дело — гор бояться! Марш домой, стыдно! — И он грубо дёрнул плачущего Артема за руку.
 Мальчик, всхлипывая от обиды и стыда, пошёл, оглядываясь на смеющихся ребят и на Усмана, который снова и снова взбирался на санках наверх, чтобы с визгом радости скатиться вниз. Каждый его спуск был гимном победе над собой. Поднимаясь в очередной раз, он увидел удаляющиеся фигуры и печальные глаза Артема. Он подбежал к дедушке, который стоял у подножия и с безмерной нежностью и гордостью наблюдал за внуком. В глазах его светилось понимание. Он крепко обнял дедушку за талию, прижался щекой к его тёплой куртке и тихо сказал, но так, что эти слова прозвучали как самая важная награда: — Дедушка... Ты у меня самый классный!
 И дедушка, гладя внука по растрёпанным ветром волосам, подумал, что самые крутые горки в жизни преодолеваются не криком и силой, а терпением, хитростью и большой-пребольшой любовью.