Мне сопки Сахалина снятся до сих пор

Мне сопки Сахалина снятся до сих пор,
Хотя прошло уже полвека, даже больше:
Поселок Хомутово, речка , полк, аэропорт.
Теперь, а не тогда, хотел бы там пожить подольше.
И что там -  сопки, лес на них не очень густ,
Речушка метров десять, ну двенадцать,
Да только мозг мой был тогда почти что пуст,
И лет немного, чуть за двадцать.
А океан – ну, видел раза два,
Когда летал над ним на вертолете.
Ну да, заносы, снежные шторма
И томик Чехова в зеленом переплете.

Казармы, плац, курилка, стадион,
Столовая и клуб в одном бараке,
Склады, хозблок,  отдельно техдивизион,
От БТРов брошенные траки.
С  античным входом - это  штаб,
Блок КПП, котельная, губа.
А кто не знает – гарнизонная
Тюрьма, губой которую и называют.
Чего забыл? За стадионом в ширь
Почти всего того и стадиона
Дощатый, в десять мест, сортир,
Зимой в отверстиях говна колонны.
Подъем, отбой, в неделю раз кино,
Два года каждый день одно и то же.
Чем ближе к дембелю, тем каждый день вино
Но за два года я не ел мороженого.
Там Красной Армии два года я отдал,
И каждый день на завтрак ненавистная перловка.
Какие парни были рядом, с кем я спал
Как быстро одевались мы,
Кровати заправляли   ловко.
Мой карабин модели СКС , я исподволь
Забыл совсем его  серийный   номер,
Но шифр полка  и номер  почты  полевой
Я досконально, цифра в цифру, точно помню.
Мы стерегли покой родной страны
Воздушные границы охраняя.
Мы клятву дали, ей, надеюсь, все верны
И не жалели , долг ей отдавая.
Сейчас мои студенты говорят,
Ну что там делать целый год, одна зануда.
По мне вернуть лет пятьдесят назад,
Я без сомнения служить отчизне буду.
На Сахалине, иль в глухой тайге. На
Самом дальнем  тупиковом полустанке.
В подводной лодке, в карауле на складах,
Хоть под броней на самоходке или танке.
Есть наша армия, есть Родина, народ,
Он тоже наш, и наша есть история.
Я верю, что  Россия  не умрет,
Кто  б ей не правил , выживет она.….