Путь Инваса Глава 19

Глава 19 Объединение
Нет в природе ничего такого, к чему бы человек не притерпелся. Вероятно, бог, создавая человека, догадывался, на какие муки его обрекает, и дал ему огромный запас сил и терпения.
«Трудно быть Богом» Стругацкие
- Я не одет, Селини, могла бы отвернуться, - девушка хитро улыбнулась.
- Мы – же хранители, поэтому плоть нас не интересует. Пусть Джилиос изображает в темноте газету, она умеет видеть сквозь нее.  Нас больше забудет состояние твоей души. А она в последнее время не светится. Конечно, ты много потратил сил на восстановление, но все же. Кстати, мы видели твою мать, проходящую на встречу к Алиос.
- Она должна же утром завтра, - Джилиос отбросила газету с таким видом, что небесные новости куда интересные, чем земные, - Что ты думаешь, Инвас?
Мужчина переоделся в чистую одежду после омовения и лег на кровать, подложив под голову руку. Его фигура  излучала напряжение.
- Что молчишь? - Селини явно не желала уступать
- Думаю, что Алиос собирается с ней заключить договор на своих условиях.
- Ты разговариваешь сам с собой? Значит, люди не врут, - Алиос вошла стремительно и без стука. Императрица была раздражена. Она прошла к окну и посмотрела на звездное небо.
- Ты не договорилась с моей мамой?
Алиос вздрогнула.
- Откуда ты знаешь? – врать сейчас было бы не уместно.
- Разговариваю сам с собой. Вот и договорился со вселенной.
Женщина повернулась к нему. В ее глазах блеснул огонек злости.
- Ты не в той ситуации, Инвас, чтобы разговаривать со мной таким тоном! – она не кричала, а говорила очень тихо, что даже Селини прошла  ближе, чтобы ее слышать.
- Трудно быть всевышней в нашем мире? – Инвас сел, с этой неделей физическая нагрузка давалась жрецу проще, - Трудно управлять, когда перед тобой не поклоняющееся липкое существо? – Она поморщилась, - Я пояснил уже, что услышал вселенную, но прихожу к выводу, что разговор привел тебя в раздражение. Если ты намекаешь, что у меня есть осведомители, то, я разочарую тебя, я ни с кем не общался. Если у тебя возникли проблемы, связанные со мной, можешь покричать. Но, не пытайся меня сжечь взглядом.
- У меня нет проблем, связанных с тобой?
- Не стоит мне лгать, Алиос. Ты не приходила ко мне всю неделю, что я начал волноваться.
- Волноваться?
- Да, волноваться. Все эти годы я жил размеренной жизнью. Я знал, чего хотел, знал, как жить, как дышать. Я был свободен от своих желаний и мыслей. Я многое постиг для своих лет. Тебе не трудно управлять людьми, но трудно управлять собой. Ведь люди порой слишком предсказуемы в своем желании быть счастливыми и успешными. Но меня до сих пор пугает, что для многих кровь является привилегий. Как часто, люди заявляют, что их кровь лучше, чем у другого, поэтому сжигается мир дотла. Только огонь потом не жалеет никого, кого сможет догнать. Он просто съедает все без остатка, дым становится удушающим. Правда, потом опускается пепел на землю, которая плачет грозами, потоплениями, обвалами. Ты должна заключить мир с моей матерью, только соединившись, мы станем сильнее. Молчишь? Как трудно решать, когда приходится решать свою судьбу, а не чужую. Ведь своя рубашка ближе к телу, - Инвас устало вздохнул.
- Какой смысл тебе в этом мире? Ты – жрец, которого учили стать верховным жрецом и управлять чужой верой.
- Да. Я – жрец, поэтому я могу сказать тебе один парадокс, который я понял, впервые увидев тебя. Бог на свете один, который должен быть в сердце. Ведь Бог – это любовь. Но люди разучились любить. Они становятся рабами денег, власти, злости, гнева. И в управлении чужой верой – нет сладости. Как и Богу нет дела до мелочных бед, которые люди создали себе сами. Есть смысл только в том, что я полюбил тебя, Алиос. Лишиться тебя, значит, лишиться любви. И сейчас я не говорю о плотском желании, которое мучает тело. Я говорю о душе. Душа человека – как храм, в которую нельзя войти с черными мыслями, чтобы получить в жизни прощение, получить покаяние. По детству мне казалось, что в храмах свечи сгорают ярче, что они льнут друг к другу, смешиваясь воском, поэтому им не страшно было сгорать. Ты можешь отрицать, я не настаиваю. Но ты не отпустишь меня, потому что тебе больно и тяжело будет без меня. Как и больше не смогу быть верным без тебя. Как часто люди гибнут из – за металла, а, если мне суждено погибнуть, я хочу погибнуть из – за любви. Для счастья оказывается нужно мало.
Селини и Джилиос переводили взгляды с одного на другого. Алиос прошла к Инвасу, не давая ему встать. Женщина вошла в полукруг его объятий, чувствуя влажные ладони на своей талии. Жрец же судорожно вздохнул, ощущая, как предательски забилось его сердце. Ведь он не позволял себе быть слабым, кроме как с Алиос, не хотелось ее отпускать от себя.
- Мы должны объединиться, пока наш мир не рухнул в черноту ночи, чтобы в мир стало больше любви, а с ней доброты и веры.
Селини толкнула в плечо Джилиос: от Инваса с трудом стал пробиваться свечение.