Как Иваныч не поссорился с Никифоровичем

Иваныч был по паспорту Иван,
Хоть так его не звали лет уж тридцать.
Продаст за деньги всё, как говорится,
Хоть самое святое - свой диван.

Никифорович тоже был Иван.
Энтузиаст, идейный вдохновитель,
Был в секте, касте, банде, клике, свите,
И возглавлял попутный караван.

По странному стечению всего -
А к нам стекалось всё в сезон прилива -
Иваныч торговал на рынке сливой,
Никифорович - окунем с плотвой.

Одно и то же каждый выходной,
Рутинные дела - залог успеха.
Однажды утром в город цирк приехал,
Обычный цирк, каких полным-полно.

Под куполом - веселье, шум и смех,
А как ещё, когда сезон в разгаре?
Влюбился город в девочку на шаре,
В гимнастку, в заклинательницу змей,

В наездницу, в метателя ножей,
В атлета, в говорящую сороку,
В факира - парень видный был, с востока,
С базара, вроде, да не суть уже.

Поэт спросил: а что есть красота?
Ломались копья в поисках ответа.
Нашёл его Никифорович: это
Любимым лишь присущая черта! -

Сказал и посмотрел куда-то вдаль.
Иваныч на него взглянул угрюмо,
И произнёс: ты, братец, не подумай,
Но, знаешь, это как бы, в общем, да.

Уже потом шептались в городке,
Что оба не на шутку тосковали
По клоунессе (как её там звали?)
В смешных очках и рыжем парике,

Любившей виноград и монпансье.
Но та глядела строго и сурово,
И не дала друзьям для ссоры повод:
Она была верна конферансье.