КБШ2. 8 О сердце тигра!

<>  2.8.13  О СЕРДЦЕ ТИГРА!.. И ЧУЖИЕ ПЕРЬЯ  <>

«О сердце тигра в женской оболочке!» –

восклицает Йорк, потрясённый жестокостью королевы Маргариты («Генрих VI», часть 3, 1.4,137).

«О сердце тигра в шкуре актёра!» –

восклицает Роберт Грин, возлагающий вину за жалкий и ничтожный конец своей литературной деятельности, да и всей жизни, на театральных актёров и предпринимателей и, как полагает подавляющее большинство шекспироведов, – на Вилла Шакспера.

20 сентября 1592 года Генри Четтл опубликовал подготовленный им к печати памфлет Роберта Грина «На грош ума, купленного за миллион раскаяний».  Сам Грин к тому времени уже был мёртв: 3 сентября его бренное тело, не выдержавшее сочетания селёдки с рейнским вином, рассталось с душой. 

В памфлете Грин призвал своих друзей (лучших из «университетских умов», к которым принадлежал и он сам), Кристофера Марло, Томаса Нэша и Джорджа Пиля (имён он не называет, но они легко угадываются) не верить актёрам, этим «паяцам, разукрашенным в наши цвета, этим куклам, говорящим нашими словами».

И далее:

«Да, не доверяйте им; ибо есть среди них ВОРОНА-ВЫСКОЧКА, украшенная нашим опереньем, кто  С СЕРДЦЕМ ТИГРА В ШКУРЕ АКТЕРА считает, что может помпезно изрекать белый стих, как лучшие из вас, и, будучи абсолютным ДЖОНОМ ФАКТОТУМОМ [Iohannes fac totum], в своем самомнении он считает себя единственным ПОТРЯСАТЕЛЕМ  СЦЕНЫ [Shake-scene] в стране. Пусть эти обезьяны подражают вашим прошлым шедеврам, но никогда больше не знакомьте их с вашими новыми восхитительными созданиями».

В «Потрясателе сцены» (Shake-scene) шекспироведы классического толка сразу же увидели  «Потрясателя копья» (Shake-speare) Шекспира, а, как считают многие нестратфордианцы, имелся в виду актёр Вилл Шакспер, которого Грин принимает за автора Шекспира. 

Я тоже считала, что гнев Роберта Грина («ворона-выскочка, украшенная нашим опереньем», «Джон фактотум») нацелен на Вилла Шакспера, когда готовила к печати своё первое издание этого тома в 2008 году. Но через 10 лет, когда я проходила Интернет-курс д-ра Рос Барбер «Введение к вопросу Кто написал произведения Шекспира» [112B], мне представились очень убедительными её аргументы и новая для меня кандидатура «вороны-выскочки».

По мнению д-ра Рос Барбер, под «Потрясателем сцены» Грин имел в виду не автора
3-й части «Генриха VI» , то есть, Шекспира, а исполнителя роли Йорка, который произнёс слова о сердце тигра в женской оболочке. И хотя, кто играл Йорка, неизвестно, предположительно эту роль сыграл один из самых популярных актёров елизаветинской эпохи Эдвард Аллейн, лидирующий трагик труппы «Слуг Лорда Стренджа», представлявших на сцене «Истинную трагедию Ричарда, герцога Йоркского» (“The True Tragedy of Richard Duke of York”). Для этой труппы писал свои пьесы Роберт Грин.

Роберт Грин не имел никаких задокументированных связей с Шакспером (о последнем вообще не было ничего слышно в 1592 году), зато с Эдвардом Аллейном он был на ножах, и тому есть документальные свидетельства.

Аллейн был зятем знаменитого театрального менеджера Филипа Хенсло, который вёл театральный дневник. Аллейн был богат, а Грин умирал в нищете. И когда бедный Грин умирал, «Слуги Лорда Стренджа» ставили на сцене пьесу «Tambercan», якобы написанную процветающим Аллейном (актёр стал пробовать себя и на писательском поприще), но, как мог считать Грин, эта пьеса была плагиаторской переделкой пьесы Кристофера Марло “Tamberlaine”. Об этом, как раз умирающий Грин и предупреждал своих друзей (Марло, Нэша и Пиля):

«Пусть эти обезьяны подражают вашим прошлым шедеврам, но никогда больше не знакомьте их с вашими новыми восхитительными созданиями».

В пьесе Аллейна главным героем был не Тамерлан (которого три с половиной года тому назад играл всё тот же Аллейн), как у Марло, а Чингисхан, но сюжеты были сходными, как и названия пьес. Главную роль опять исполнял Аллейн, он написал её для себя.

Грин называет «ворону-выскочку» ещё и «Джоном фактотумом», то есть, «мастером на все руки» (“Jack of all trades”), который не только играет на сцене, но и способен сварганить одну-две пьески сам. А ещё этот «мастер на все руки» был успешным бизнесменом и ростовщиком. С 16-ти лет он был совладельцем труппы «Слуги графа Вустера», а в 25-ть стал менеджером «Слуг Лорда Стренджа».

Когда умирал Грин, блистательный трагик Аллейн был настоящим «Потрясателем сцены». Шекспироведы купились на сходство названий “Shake-scene” и “Shakespeare”, не желая обращать внимания на то, что перед словом “Shake-scene” стоит артикль ‘the’, а следовательно это не имя собственное, не псевдоним, а простое существительное времён королевы Елизаветы, такое как “shake-bag” («трясущий мешок», то есть, разбойник), “shake-purse” («трясущий кошелёк», то есть, вор-карманник) или “shake-rag” («трясущий лохмотьями», оборванец). Сходство слов “Shake-scene” и “Shakespeare” в этом свете могло быть простым совпадением.

Эдвард Аллейн играл в пьесах Роберта Грина (например, он сыграл главную роль в его пьесе «Неистовый Роланд»), как и в пьесах всех трёх упомянутых Грином друзей.
Текст гриновской пьесы «Неистовый Роланд» Аллейн поправлял, как ему вздумается: добавлял одну-две строки то там, то тут.

Больного, умирающего Роберта Грина возмущает в первую очередь не плагиат «вороны-выскочки», а то, что человек, на которого он работал, в его трудный час не помог ему материально. И это ещё раз указывает на Эдварда Аллейна. И ещё, в 1590 году Роберт Грин уже писал о вороне, украшенной чужими перьями [112C]:

«Почему, Росций, ты гордишься Эзоповской вороной, украшенной величием чужих перьев?»

Квинт Росций – знаменитый древнеримский актёр. Литературоведы едины в своём мнении, что под Росцием в данном тексте Грин имел в  виду Эдварда Аллейна. Если в 1590 году Грин назвал Аллейна «вороной, украшенной величием чужих перьев», то почему бы ему в 1592 году, употребляя ту же самую метафору, не иметь в виду того же самого человека?

Другой поэт, под псевдонимом «Р.Б. Джентльмен», (вероятно, Ричард Барнфилд) в панегирике Грину полностью согласен с тем, что Грин является жертвой плагиаторов и подражателей:

«И те, кто перья у него украли,
  Посмеют это отрицать едва ли».

Д-р Рос Барбер попыталась развенчать многолетний миф о том, что под «Потрясателем сцены» Роберт Грин имел в виду Уильяма Шакспера, таким образом, «удалив» из истории шекспироведения якобы первое упоминание о Шакспере в 1592 году. Если она права, Шакспер мог появиться на сцене шекспировской пьесы, разыгранной в реальной жизни, и стать маской Шекспира позднее, скорее всего, в 1593 или 1594 году. 

В 1592 году Роберт Грин, вероятно, не знавший о Шакспере, всё-таки спародировал строчку «О сердце тигра в женской оболочке!»  из пьесы Шекспира «Генрих VI», то есть, знал эту пьесу Шекспира. Выходит, в 1592 году произведения Шекспира уже шли на сцене. И действительно, в бесценном дневнике Филипа Хенсло записано, что труппа лорда Стренджа отыграла на сцене пьесу «Гарри VI» 14 раз с марта по июнь 1592 года. 

Блэйкмор Эванс и Тобин, авторы статьи  «Хронология и источники», одной из статей почтенного полного издания шекспировских произведений «Риверсайдовский Шекспир», относят написание 1-й части «Генриха VI» к 1589-90 годам (с переработкой в 1594-95 годах); 2-я и 3-я части были написаны в 1590-91 годы[113].  Это годы – подходящие для авторства Эдварда де Вера, в то время как Роджеру Мэннерсу, графу Ратленду, было всего 13-15 лет.

Тут следует заметить, что Роберт Грин был связан с Эдвардом де Вером в последнее десятилетие своей литературной деятельности. Грин посвятил своё романтическое произведение «Гвидониус; Карта фантазии» 17-му графу Оксфорду в 1584 году[114].

В 1580-х годах Эдвард де Вер, будучи покровителем группы поэтов и писателей, сам начал принимать некоторое участие в их творчестве. Шекспировед оксфордианского направления, один из выдающихся исследователей, Александр Во называл группу подопечных де Вера – “The Band of Brothers”, что можно перевести, как «Братья по оружию» (их оружие – перья) или просто «Братство». Заимствовал он это выражение из пьесы Шекспира «Генрих V», в которой король Генрих обращается к своим солдатам с пламенной речью:

«We few, we happy few, we band of brothers»!

«Нас мало, мы – несколько счастливцев, мы – братство»!

Поместье Эдварда де Вера Фишерс Фолли (Fisher’s Folly) было местом сбора и проживания литературного «Братства» до декабря 1588 года, когда почти разорившийся де Вер его продал. Один из членов «Братства», секретарь Де Вера Джон Лили, в романе «Эвфуэс и его Англия» упоминает вымышленную гору Силекседра в Греции, у подножья которой Эвфуэс (подразумевается Эдвард де Вер) проводил часы досуга. Анологично поместье Фишерс Фолли находится у подножья горы Фишер. И Роберт Грин в названии романа «Менафон: Тревожный сигнал Камиллы Эвфуэсу, дремлющему в своей меланхолической келье в Силекседре» (1587г) тоже намекает на поместье Фишерс Фолли, называя его Силекседрой. А Томас Лодж упоминает Силекседру в «Розалинде».

Напомню, что в 1586 году королева Елизавета приказала спецслужбам выделить де Веру пожизненную плату в тысячу фунтов в год за необъяснённые, таинственные услуги, предположительно, за написание «пьес пропаганды». Эти-то деньги и ушли на поддержку творчества «Братства».

Ещё одним местом встреч и работы «Братства» до 1591 года была лондонская резиденция поэта Томаса Чёрчярда, за аренду которой платил Эдвард де Вер. В 1591 году, испытывая финансовые трудности, де Вер не заплатил за аренду, оставив бедного Томаса Чёрчярда «расхлёбывать кашу» самостоятельно. «Братство» окончательно распалось, его члены уже к тому времени нашли или стали подыскивать себе других покровителей. Роберт Грин уже работал на Эдварда Аллейна.

В этом же году у де Вера возникла настоятельная необходимость поправить своё финансовое положение, выгодно женившись. Вероятно, это было одной из причин его брака с состоятельной и симпатичной придворной дамой Елизаветой Трентэм.

Кто же входил в «Братство»?

По мнению Александра Во [114B], секретари де Вера Энтони Манди и Джон Лили, писатели и поэты, посвятившие де Веру свои произведения, Томас Чёрчярд, Томас Ватсон, Роберт Грин, Томас Лодж и Томас Нэш, а также, предположительно, их близкие друзья Кристофер Марло (друг Нэша и Ватсона), Томас Кид (друг Лоджа и Ватсона, живший в одной квартире с Марло), Джорж Пиль (друг Ватсона и Марло), Мэтью Ройдон (друг Ватсона, Марло и Пиля) и Томас Атчелоу (друг Ватсона, Кида и Ройдона).

Фрэнсис Мерес, сравнивая выдающихся английских поэтов Елизаветинского периода с итальянскими поэтами в его «Палладис Тамиа» (1598, л. 282), писал:

«Как в Италии были Данте, Боккачо, Петрарка, Тассо, Челиано и Ариосто; так в Англии были Мэтью Ройдон, Томас Атчелоу, Томас Ватсон, Томас Кид, Роберт Грин и Джордж Пиль».

Но вернёмся к пьесе «Генрих VI», три части которой писались в 1589-91 годы.
Как считают шекспироведы, эта пьеса была написана Шекспиром в соавторстве с «университетскими умами». В качестве соавтора большинство называет Кристофера Марло.  Эта пьеса принадлежит к серии шекспировских «пьес пропаганды» с ёё знаменитым лозунгом «Англичане объединяйтесь!», послужившим основой для марксистско-ленинского лозунга «Пролетарии всех стран объединяйтесь!»

Одно из средств пропаганды – высмеивание врага, карикатурное его изображение, принижение, нивелирование или замалчивание его сильных качеств.  Елизавета, её окружение да и простые англичане тоже  любили посмеяться над французами, и автор или авторы «Генриха VI» не преминули доставить английской публике  это удовольствие. 

Национальная французская героиня, почитаемая ныне во всём мире, изображена в пьесе особо комично.  Большинство шекспироведов не могут согласиться с тем, что такие кощунственные сцены написал Шекспир.

Жанна Д’Арк изображена колдуньей и девицей лёгкого поведения (что явно не соответствует историческим сведениям о ней).  Перед судом она не признаёт своего собственного отца-простолюдина, утверждая, что она «наследница более благородных кровей. Ты – не мой отец» (часть 1, 5.4.7-9).  Такая её забота о высоте своего происхождения – это укол, предназначенный де Веру, а весь отрывок пьесы, связанный с Жанной Д’Арк, скорее подходит перу самого ядовитого карикатуриста Томаса Нэша, хотя шекспироведы считают что его написал атеист и насмешник Кристофер Марло. 

Далее Жанна Д’Арк утверждает, что она – непорочная дева, а потом сознавшись, что беременна, называет трёх разных отцов ребёнка. Когда её ведут на казнь, она вульгарно кричит, бранится и брыкается.  Ничего подобного нет в источниках, использованных Шекспиром или его соавторами для написания пьесы. Это личное изобретение авторского коллектива.

Если уж речь зашла о первоисточниках, то, следует заметить, что между ними и Эдвардом де Вером, опять-таки,  существует определённая связь.  Первое издание «Хроник» Холиншеда было посвящено лорду Бёрли, тестю де Вера, а труд Эдварда Холла «Союз двух благородных и прославленных семейств Ланкастеров и Йорков» находился в библиотеке домашнего учителя молодого де Вера, Томаса Смита[115].  Ещё один первоисточник – «Новые хроники  Англии  и  Франции» Роберта Фабиана – обитал там же, в библиотеке Смита.

Пьеса «Генрих VI» демонстрирует, что её автор – на стороне Ланкастеров, а не Йорков, когда речь идёт о Войне Алой и Белой розы[116]. Позиция семьи Эдварда де Вера в этом вопросе была чётко определена – за Ланкастеров[117].  13-й граф Оксфорд восклицает:

«…Пока в руке есть сила,
Моя рука Ланкастеров поддержит».
(Часть 3, Акт 3, Сцена 3)

Отец и старший брат 13-го графа Оксфорда погибли, поддерживая Ланкастеров, и Шекспир не забывает об этом (часть 3, 3.3.101-105).  Эдвард де Вер не упускает случая прославлять и возвеличивать своего достойного предка:

 «Ты, храбрый Оксфорд, горячо любимый…»
(Часть 3, Акт 4, Сцена 5)
«Где Оксфорда отважного посланец?»
                (Часть 3, Акт 5, Сцена 1)

Описывая его подлинные заслуги, Эдвард де Вер, добавляет от себя немного незаслуженной славы своему выдающемуся родственнику, приписывая ему участие в Битве при Тьюкесбери, где 13-й граф (по Шекспиру) был взят в плен. Вот что пишет знаменитый фантаст, учёный и, не менее знаменитый, шекспировед Айзик Азимов об участии графа Оксфорда в Битве при Тьюкесбери[118]:

«Король Эдвард появляется на сцене, битва завершена, пленные повязаны, он говорит:

“Пусть Оксфорда отправят в Гамский замок”. (Часть 3, 5.5.2)

Это странно. Лидеры оппозиции, если их брали живыми, были обычно казнены как предатели после битвы. Почему для Оксфорда сделано исключение? Собственно говоря, потому, что Оксфорд не участвовал в битве при Тьюкесбери. Он действительно сражался при Барнете, но затем уехал во Францию. И только в 1473 году, через два года после Тьюкесбери, где сражались без него, он предпринял попытку повторного вторжения в Англию и оживления пострадавшей Ланкастерской стороны.  Он и его войска были под осадой в Корнвалле и после четырёх с половиной месяцев сдались.  Страсти в этот период были менее накалены, и его отправили в заключение, а не казнили. Заключение его  было в Гамском замке».

Так подретушировать историю могло только заинтересованное лицо. Стиль и почерк Эдварда де Вера. Что касается двух других существенных кандидатов в Шекспиры: Уильяма Стэнли, графа Дерби, и Роджера Мэннерса, графа Ратленда, – их предки не на стороне «алой розы», то есть, на стороне Плантагенетов.  Сэр Уильям Стэнли в третьей части пьесы помогает сыну Йорка, Эдварду, бежать из плена.  А Эдмунд, граф Ратленд, – младший сын самого Йорка. Он, хотя и молод, но – на стороне отца и был убит мстительным лордом Клиффордом из стана Ланкастеров.

Интересно, что все шекспироведы сошлись на том (а такое единство взглядов среди исследователей творчества Шекспира встречается нечасто), что четвёртая сцена во втором акте первой части пьесы, полностью написана Шекспиром.  Это так называемая «сцена в саду храма» (“The Temple Garden scene”), в которой Йорк и Сомерсет объявляют войну друг другу.  Эта сцена написана мастерски и, кроме того, похожей на неё нет ни в одном из первоисточников, то есть, она – суверенное детище автора. 

Когда Йорк «стоит за честь своего рождения» и срывает белую розу, Сомерсет клянётся «поддерживать сторону правды» и срывает красную розу (часть 1, 2.4.27-37).  Нервные наблюдатели сразу почувствовали, что в воздухе запахло порохом.  Это кульминационный момент сцены, но начинается она с уводящего в сторону разговора героев о «милых, тонких словесных увёртках закона» (часть 1, 2.4.17). Эта тема всегда интересовала де Вера.  Он изучал законодательство в корпорации Грейс Инн и любил блеснуть знанием юридической терминологии (эти термины встречаются даже в лирических сонетах Шекспира), положений и нюансов закона.

Де Вер умел посмеяться над другими, над собой, и даже над тем, что ему было дорого.  Когда Дик-мясник в толпе бунтовщиков, возглавляемых Джеком Кейдом врывается в Лондон, он восклицает:

«В первую очередь давайте убьём всех  адвокатов!» (часть 2, 4.2.76) 

И в этот миг за сценой как бы слышится голос де Вера, гордого своим адвокатским образованием, стоящего выше не понимающей и не признающей закона толпы. Его голос, его насмешка.  Невольно приходит на ум отрывок из стихотворения Юнны Мориц:

«Благословенна передышка,
Когда хохочешь, как мартышка,
Над роком, смертью и судьбой,
Над женщиной и над мужчиной!
Проверка вольностью бесчинной –
Осталась ли душа с тобой!»[119] –

и далее заключение, что «всё трагичное смешно».

Вскоре после того, как прозвучала знаменитая фраза Дика-мясника, в том же четвёртом акте, Джек Кейд (теперь он выступает под псевдонимом Мортимер) объявляет следующее:

«Теперь Мортимер – лорд этого города. И здесь, сидя на Лондон Стоун [Лондонском камне], я обвиняю и командую» (часть 2, 4.4.1-2).

Лондон Стоун – достопримечательность города – как раз находился недалеко от лондонского дома де Вера, одной из его ранних городских резиденций[120], и по сему легко пришёл на ум автору во время написания этой сцены.

Варвары восстают против прогресса и цивилизованности.  Эдвард де Вер пытается продемонстрировать их дикость в действии. Действие на сцене – это слова героев. Как работает подсознание автора?  Себя он считает «носителем» цивилизованности.  Автор – знаток закона, значит варвар предлагает первым делом убить всех адвокатов. Автор (граф Оксфорд) был одним из основателей Грамматической школы в посёлке Эрлс Колн графства Эссекс, и Джек Кейд обвиняет Лорда Сэя:

«Ты предательски развратил молодёжь нашего королевства, создавая Грамматическую школу…» (4.7.33.36). 

Автор – силён в латыни (де Вер хорошо знал латынь), значит варвар, в данном случае Джек Кейд, оскорблён тем, что Лорд Сэй восхваляет землю графства Кент на латыни. И Кейд командует:

«Покончить с ним! Покончить с ним!
Он говорит на латыни!» (часть 2, 4.7.57)

Добавим сюда пару интересных доводов  в пользу авторства Эдварда де Вера, приводимых Уильямом Фэриной[121]. 

1). Путешествуя по Континенту, Эдвард де Вер провёл некоторое время во Франции, в Сицилии и проезжал через Неаполь. Сицилия и Неаполь оставили неизгладимые следы в его сознании и подсознании.   И автор «Генриха VI» к месту и не к месту напоминает нам о связи бывшей принцессы Маргариты, ставшей английской королевой, с Королевством Двух Сицилий, которое в 15 веке включало в себя Сицилию и Неаполь. 

Когда Йорк делает акцент на иностранном происхождении королевы Маргариты (рождённой во Франции), он почему-то не называет её француженкой, хотя это было бы весьма естественным: её отец – обедневший французский аристократ, задолго до этого момента лишённый прав на сицилийский трон.  Иной писатель и не вспомнил бы о сицилийско-неаполитанских корнях Маргариты.  Но Эдвард де Вер не упускает случая щегольнуть своими знаниями, полученными на месте действия, и Йорк обращается к Маргарите:

 «Забрызганная кровью чужестранка!
 Неаполя презренное исчадье»
(Часть 2, 5.1.117-118).

2). Часть вторая. Акт V. Сцена 1.  В гневном споре лорд Клиффорд, герцог Йоркский, его сын Ричард и граф Ворвик, предвкушая скорое сражение, обыгрывают образы медведей и охоты на медведей.  Их разговор выдаёт хорошее знание автором этого вида охоты.  Приведу выдержки из их словесной перепалки.

«ЙОРК
Позвать двух храбрых медведей моих,
Чтобы они, цепями погремев,
Свирепых этих шавок распугали.
.  .  .
КЛИФФОРД
Так вот – медведи? Насмерть их затравим,
И скрутим мы цепями вожака,
 Коль приведешь ты их на место травли.

РИЧАРД
Не раз видал я, как горячий пёс
Кусался, злясь, что не пускают к зверю,
Но, получив удар медвежьей лапы,
Хвост поджимал и с визгом удирал.
Такой же срам и с вами приключится,
Коль с Ворвиком померяться дерзнёте.
.  .  .
ВОРВИК
Клянусь я Невиллов гербом старинным –
Медведем, что стоит на задних лапах,
Прикован к суковатому стволу, –
Сегодня вознесу его на шлеме.
Так на вершине горной кедр стоит,
Ветрам листву отважно подставляя.
Пусть вид герба тебя повергнет в страх.

КЛИФФОРД
Я с шлема твоего сорву медведя
И растопчу его ногой с презреньем
На зло тебе, поводырю медведя…»
        (Пер. Е. Бируковой)

Де Веру эти «медвежьи» образы хорошо знакомы. Известно, что де Вер был не только наблюдателем, но и спонсором зрелища медвежьей травли в Ковентри[122].

Заслуживающую внимания параллель проводит Уильям Фэрина между парами любовников: Анна Вавасор/Эдвард де Вер и королева Маргарита/герцог Сэффолк – и их любовными интригами.  Речь идёт не о точных копиях прототипов и их взаимоотношений, а о том, как личный опыт автора даёт ему возможность ярче и реалистичнее представить перед зрителем своих героев. Цитирую Уильяма Фэрину[123]:

«… В первой части пьесы самоуверенный и самодовольный Сэффолк обращается с Маргаритой, как с военным трофеем, бросая  шовинистическое замечание:  “Она – красива, значит нужно за ней приударить.  Она – женщина, значит будет побеждена” (5.3.78-79). 
…

Так же, как и “любовники вне закона” в пьесе [Сэффолк и Маргарита], де Вер и его возлюбленная [Анна Вавасор] бесстыдно продлевают свою любовную связь при Дворе до того момента, пока она не подверглась испытаниям, а королева [Елизавета] остаётся в неведении до тех пор, пока у них не родился сын. Точно так же и королева  Маргарита из пьесы имела сына от Сэффолка, который сошёл за сына короля. 

Сэффолк, как и де Вер, был проклят и наказан (хотя по другой причине – за убийство сэра Хемфри).

И его [Сэффолка] последние слова перед казнью были: “Сэффолк умирает от рук пиратов” (4.1.138). Де Вера тоже, чуть не убили пираты, когда он пересекал Английский канал в 1576 году.
 
Сцены ухаживания в первой части пьесы нет в шекспировских первоисточниках. И отношения между Маргаритой и Сэффолком – также целиком плод фантазии Барда».

***

Примечания.
112B. Dr. Ros Barber “Introduction to Who Wrote Shakespeare,” University of London and Goldsmiths, offered through Coursera.
112C. Robert Green. “Francesco‘s Fortunes”.
113. Riverside, стр. 78.
114. Nelson, стр. 381. См. также Ogburn, “The Mysterious William Shakespeare,” стр. 675.
114B. Alexander Waugh. “Edward de Vere & Marlowe, Lyly, Kyd. 'BAND OF BROTHERS'.” ZOOM Webinar. 12 Dec, 2020.
115. Jolly and O’Brien, стр.20.
116. В гербе Ланкастеров – алая роза, а в гербе Йорков – белая.
117. Wright, “Vere-y Interesting,” cтр. 16-19.
118. Asimov, том 2, стр. 674.
119. Юнна Мориц. «Памяти Франсуа Рабле».
120. Ogburn, “The Mysterious William Shakespeare”, стр. 432.
121. Farina, стр. 138.
122. Nelson, стр. 391.
123. Farina, стр. 137-138.


*********************************************************
<> <> <> <> <> <> <> <> <> <> <> <> <> <> <> <> <> <>   
*********************************************************


Об участниках «Братства» подробнее можно почитать в венке сонетов «Под крышей де Вера»: http://stihi.ru/2023/04/04/1261