Русь моя

Русь моя… 
Из чего ты соткана, скажи? 
Из шороха шагов по тёплому сену под Рязанью, 
из бабушкиной молитвы — тихой, не досказанной, 
растворённый в запахе ладана 
деревенской церквушки под Воронежем. 

Ты — полночный перезвон колёс на стальной дороге, 
горечь полыни у степного кургана.
Седая пена Ладоги, 
хрустальная жила Байкала, 
где в глубине до сих пор отражается 
вся наша протяжная история — 
от «Дяди Вани» до последней войны. 

Каждая тропка твоя — стежок в лоскутном одеяле, 
каждая судьба — несгораемый узелок. 
Сошьёшь небрежно — разойдётся шов, 
сошьёшь с любовью — выйдет Вселенная. 

«Сам не знаю, откуда взялась эта боль…» 
Не боль — перезвон. 
Слишком сильная любовь, 
которая не умещается в груди. 

Мне бы объехать тебя всю, 
не туристом с зеркалкой, 
а тем самым есенинским странником убогим. 
С дорожной сумой за плечами — 
чтобы слышать: 
о чём шепчут волны Байкала кедрам.
О чём поёт балтийский ветер рыбакам. 
О чём упорно молчат берёзы, 
стоя на карауле вдоль безлюдных дорог. 

Ты даришь мне старый голос диктора 
из лампового радиоприёмника: 
сквозь шипенье эфира 
прорываются «Вставай, страна огромная» 
и вечный «Лебединый». 

Ты — мост, по которому идут тени истории: 
Раскольников со следом вины, 
Анна Каренина в звоне колёс.
Тихонов в шинели Чехова.
Рублёв — с незримой иконой света. 
Все они — мои попутчики, 
как и мальчишка сверчок из соседнего двора, 
с пуговицей вместо медали.

Со всеми твоими ранами, сединами, и легендами. С твоими классиками, которые стали частью души. И с простыми людьми, чьи лица — вот она живая история .

Ты — дорога, 
на которой встречаются прошлое и будущее. 
Ты живёшь в лицах прохожих, 
в усталых руках рабочих.
В детском смехе на школьном дворе. 

И потому боль моя — не от тоски, 
а от слишком сильной любви. 
Ты — сердце моё, 
Русь моя.