16 сентября 280 лет со дня рождения, генерал-фельд

Граф, светлейший князь Михаил Илларионович Голенищев-Кутузов — русский полководец, государственный деятель и дипломат, генерал-фельдмаршал из рода Голенищевых-Кутузовых.
в Санкт-Петербурге в дворянской семье родился русский полководец, генерал-фельдмаршал Михаил Илларионович Кутузов.

Отец Михаила Илларионовича И. М. Голенищев-Кутузов, военный инженер, генерал-поручик и сенатор, оказал большое влияние на образование и воспитание сына. Окончив с отличием Дворянскую артиллерийскую школу в 1759 г., Михаил Кутузов был оставлен при ней преподавателем математики. В 1761 г. он был произведён в прапорщики и назначен командиром роты Астраханского пехотного полка, во главе которого стоял полковник А. В. Суворов. С 1762 г. Кутузов был адъютантом ревельского генерал-губернатора, а в 1764-1765 г. командовал мелкими отрядами в действиях против польских конфедератов.


Участник русско-турецких войн, главнокомандующий русской армией во время Отечественной войны 1812 года

В 1774 году в бою с крымским татарами Кутузов был ранен в висок пулей, которая прошла насквозь, лишив его левого глаза. Он выжил после тяжелейшего ранения и был награжден орденом Святого Георгия 4-й степени.

За заслуги в Отечественной войне Кутузов получил чин генерал-фельдмаршала, был награждён фельдмаршальским жезлом, золотым оружием и орденом Св. Георгия 1-й степени, став первым в России полным Георгиевским кавалером.

Скончался великий полководец 16 (28) апреля 1813 г. в немецком городке Бунцлау и был похоронен в Казанском соборе Санкт-Петербурга.

 


 Его забальзамированное тело по распоряжению императора Александра I было перевезено в российскую столицу и похоронено в Казанском соборе, где хранились ключи от занятых крепостей и городов, трофейные знаки воинской доблести, добытые в боях.

Какое прозвище дали Кутузову?
Кутузов, Михаил Илларионович
Михаил Илларионович Голенищев-Кутузов-Смоленский
Прозвище Старый лис Севера (фр. Le vieux renard du Nord)


Сколько спал Кутузов?
«Вставал он очень поздно, ел много, спал 3 часа после обеда, a затем ему нужно было еще два часа, чтобы прийти в сознание».


 «Эта же лень его простиралась и на кабинетные дела, и для него было ужасно трудно заставить себя взяться за перо». Переписка Кутузова огромна: одни только письма жене и дочери составляют обширнейший корпус документов. Письма, приказы и распоряжения Кутузова только за период командования им Дунайской армией, когда с ним общался Ланжерон, - это сотни и сотни документов. При этом случаи, когда письмо составляется другой рукой из-за боли в глазах, оговаривались Михаилом Илларионовичем специально: «Прошу тебя рукою Кудашева (зять М. И. Кутузова), потому что глаза мои очень утомлены; не думай, что они у меня болят, нет, они только очень устали от чтения и письма», - пишет фельдмаршал 10 ноября 1812 г. в письме дочери Елизавете Михайловне.




Где сейчас потомки Кутузова?
Из князей — в науку: потомки известного полководца работают в Казанском государственном энергетическом университете В Казанском государственном энергетическом университете (КГЭУ) работают ученые-физики — потомки выдающегося русского полководца, князя Смоленского Михаила Голенищева-Кутузова.


 «Пуля пролетела сквозь голову, в левый висок, и вышла у правого глаза, но не лишила оного… глаз несколько искосило» - писал в 1814 году первый биограф фельдмаршала Кутузова Филипп Синельников. После ранения Кутузов косил правым глазом, однако серьезное ухудшение зрения на нем обозначилось только в старости.

«Кутузов остался жив после двух ран, смертельных по всем правилам науки медицинской. Если бы мы сами не были свидетелями, то сочли бы рассказ о ране Кутузова сказкой. Видно, судьба бережёт голову Кутузова на что-нибудь необыкновенное, если она уцелела после двух столь страшных ран», - писал главный медик русской армии Жан Жозеф Ксавье Игнатий Антуан Исидор Массо, осматривавший генерал-майора Кутузова после второго страшного ранения, полученного им 18 августа 1788 года под Очаковым.

Мог ли предположить французский медик, что два с лишним столетия спустя необыкновенное дело, совершенное Кутузовым, изгнание Наполеона из России, будет приписано именно этим ранам, а самого врача запишут в восприемники кутузовского чуда?

Летом 2015 года падкие на сенсации издания вышли с заголовками вроде такого: «Пуля в голову спасла Россию». Журналисты с большими или меньшими ошибками пересказывали публикацию в журнале «Neurosurgical Focus» под названием «Две пули в голове и зима: судьба предопределила Кутузову разгромить Наполеона в Москве». Авторами указаны Sergiy V. Kushchayev, Evgenii Belykh, Yakiv Fishchenko, Aliaksei Salei, Oleg M. Teytelboym, Leonid Shabaturov, Mark Cruse и Mark C. Preul. Последний (Марк Пройль) и является руководителем группы, которая решила связать ранения Кутузова и его стратегию в 1812 году.

В статье утверждается, что исследователи реконструировали направление ранивших Кутузова пуль и пришли к выводу, что они задели лобные доли мозга военачальника и это привело к поведенческим нарушениям, связанным с синдромом лобных долей: пассивности, вялости, нерешительности. Авторы статьи цитируют весьма язвительные записки генерала Александра Ланжерона, касающиеся поведения Кутузова в ходе Рущукской кампании (1811-1812 гг.), о его «нерешительности и лени физической и нравственной, которая часто и была помехой в его действиях» и, в особенности, сексуальной распущенности, в частности, связь с 14-летней Луксандрой Гулиано, что, по мнению авторов статьи, подтверждает их версию о неврологических нарушениях у полководца.


Не будь в поведении Кутузова этих дисфункций, полагают авторы, он, скорее всего, решил бы сражаться за Москву и, вероятно, потерпел бы от Наполеона поражение. При этом сам факт, что Кутузов остался жив после ран несовместимых с жизнью, полностью приписывается авторами хирургу Массо, практиковавшему передовые для своего времени методы лечения. Именно он якобы спас обреченного Кутузова.

Итак, блестящий манёвр Кутузова и его выигрышная стратегия – всё это, по мнению группы Пройля, результат нервных нарушений после ранения, а самим фактом, что он остался жив, Кутузов обязан французскому врачу… Ну что тут сказать после немой сцены?

Прежде всего, отметим, что гробница Кутузова в Казанском соборе никогда не вскрывалась, краниологической экспертизы останков не проводилось, поэтому все реконструкции ранений Кутузова делаются на основании письменных источников и небольшого количества портретных изображений, а потому в значительной степени гадательны.

Что мы знаем о ранениях Кутузова?

Первое из них было получено 24 июля 1774 года в сражении под Шумлой. После измены крымского хана Сахиб II Гирея турецкие войска десантировались у Алушты 18 июля 1774 года. Турки заняли Алушту и Ялту и перекрыли укреплениями проход из центрального Крыма на побережье, соорудив каменный вал, прикрытый рвом. К побережью выдвинулись 7 батальонов русской пехоты под командованием генерал-лейтенанта В.П. Мусина-Пушкина, который принял решение атаковать турок в лоб. Каре гренадёров Московского легиона под командой генерала Якоби прорвало турецкие позиции, выбило неприятеля из траншей и захватило две пушки. После сбития турок с позиции сражение не имело продолжения, так как тем же вечером пришла весть о заключении Кючук-Кайнарджийского мира. События турецкого десанта развивались тогда, когда война уже формально закончилась.

При этом штурме вражеского ретраншемента и был ранен командир гренадерского батальона подполковник Кутузов. В своей реляции командовавший армией в Крыму генерал Долгоруков сообщал: «Ранены: Московского легиона подполковник Голенищев-Кутузов, приведший гренадерский свой баталион, из новых и молодых людей состоящий, до такого совершенства, что в деле с неприятелем превосходил оный старых солдат. Сей штабофицер получил рану пулею, которая, ударивши между глазу и виска, вышла на пролёт в том же месте на другой стороне лица…» В изданных в 1820 году Сергеем Глинкою «исторических анекдотах», со ссылкой на ещё живых свидетелей ранения, сообщалось, что Кутузов стоял на камне над штурмуемым турецким рвом и с этого камня упал раненный, без чувств, прямо на тела убитых.

Первоначально никто не мог предположить, что после такого страшного ранения Кутузов выживет. Однако когда о его практически чудесном выздоровлении стало известно, Михаил Илларионович удостоился монарших милостей: Екатерина II наградила его Орденом Святого Георгия IV степени (Кутузов был одним из первых кавалером этого ордена и первый собрал «полный бант»), а также велела дать ему годичный отпуск и оплатить за счет казны его лечение за границей, при этом высказавшись так: «Надобно беречь Кутузова, он у меня будет великим генералом».

Никакой достоверной информации о том, кто и как лечил Кутузова, не сохранилось. Массо его, разумеется, лечить не мог, поскольку в этот момент двадцатилетним юношей жил во Франции и прибыл в Россию лишь после 1785 года. Есть лишь сообщенное Ланжероном предание, что лечивший Михаила Илларионовича доктор шесть недель продержал его в комнате, куда не проникало никакого света. «Он мне рассказывал, - пишет Ланжерон, - что во время своего путешествия в Голландию он узнал, что один знаменитый профессор хирургии и анатомии должен был защищать диссертацию относительно ран и доказать, что рана, которую будто бы, как говорили, получил Кутузов, есть ни что иное, как сказка, потому что с такой раной трудно остаться в живых и уже невозможно сохранить зрение. Кутузов отправился его слушать и после лекции профессора встал и сказал ему перед всей аудиторией: «Господин профессор, вот я здесь и вас вижу». Была ли такая история в действительности, сказать с достоверностью невозможно, так как Михаил Илларионович любил и приврать, и подшутить над собеседником.

Несомненно то, что зрение Кутузова после ранения полностью сохранилось. «Пуля пролетела сквозь голову, в левый висок, и вышла у правого глаза, но не лишила оного… глаз несколько искосило» - писал в 1814 году первый биограф фельдмаршала Филипп Синельников.

«Одноглазый Кутузов с повязкой поперек лица» – фантом популярной культуры, возникший в советском кино под влиянием английского фильма «Леди Гамильтон», где со столь же неисторичной эффектной повязкой щеголял другой победитель французов – адмирал Нельсон. После ранения Кутузов косил правым глазом, однако серьезное ухудшение зрения на нем обозначилось только в старости, после 1805 года, тогда же глаз фельдмаршала, по всей видимости, начал закрываться. Исследователь ранений Кутузова М. Тюрин определяет заболевание Михаила Илларионовича как «нервнопаралитический кератит, сопутствующий синдрому верхне-глазничной щели».

Были ли задеты лобные доли мозга Кутузова, как утверждает статья группы Пройля? Прежде всего, обратим внимание на то, что сделанная исследователями реконструкция первого ранения полководца очевидно неточна. Они отмечают входное отверстие пули в левой части головы сильно за виском, между тем, по реляции Долгорукого, самой близкой к ранению пуля «ударивши между глазу и виска» прошла навылет. Пуля должна была пройти за глазом и перед виском, раздробив кость.

И действительно, на портретах Кутузова, которого, чтобы смягчить вид правого глаза, как правило, изображали в профиль слева, то есть обращенным к зрителю местом входа пули, отчетливо виден шрам и впадина между глазом и виском на месте раздробленной стенки глазницы.

Еще один аргумент против теории о «синдроме лобных долей», которым, якобы, страдал Кутузов и который и был мнимой «причиной» его победы над Наполеоном, - поведение военачальника в период между первым и вторым ранением. В поступках Кутузова нет ничего от приписываемой ему недоброжелателями в последующие годы апатии и нерешительности. Во время знаменитой поездки Екатерины II (всегда благоволившей к Кутузову и заботившейся о его здоровье и успехах) по Тавриде «командир Бугского егерского корпуса скакал по полю на чрезвычайно горячем коне. Подозвав к себе Кутузова, Императрица с улыбкой сказала ему: «Благодарю вас, господин генерал! Отселе вы у меня считаетесь между лучшими людьми и в числе отличнейших генералов. Запрещаю вам ездить на бешеных лошадях». Скачки на бешеных лошадях под южным солнцем – это, прямо скажем, не то, чего мы ожидаем от людей с травмой левой лобной доли.

Но, быть может, всё изменило второе ранение 18 августа 1788 года под Очаковым? Во время турецкой вылазки австрийский дипломат и любимец Екатерины генерал де Линь подозвал Кутузова к амбразуре, чтобы лучше обозревать неприятеля. Когда он подошёл, ружейная пуля поразила его в щёку. Кутузов схватился руками за рану и сказал Де Линю: «Что заставило тебя подозвать меня к этому месту в сию минуту». Доктора рядом не было. Кутузов после ранения продолжал отдавать распоряжения командиру полка по отражению вражеской вылазки, но от кровопотери он чувствовал слабость. Его вывезли с поля боя.

Невольный (или вольный?, так как реплика Кутузова звучит почти упреком) виновник ранения Михаила Илларионовича де Линь писал императору Иосифу II: «Вчера опять прострелили голову Кутузову. Я полагаю, что сегодня или завтра он скончается». Однако ничего подобного не произошло, и на сей раз Кутузов действительно оказался в руках отличного хирурга Массо, благодаря записке которого мы точно знаем о характере ранения. Его отчет о состоянии здоровья генерала приложена была к письму, адресованному Потемкиным, чрезвычайно волновавшейся о Кутузове, Екатерине: «Влагаю здесь записочку о ране генерал-майора Кутузова. Судьба его получать тяжелые раны, – писал Князь Таврический. - Он несказанно обрадован, что Вы об нем изволите спрашивать».

В написанной на французском языке записке Массо сообщал: «Его Превосходительство Господин Генерал Кутузов был ранен мушкетной пулей – от левой щеки до задней части шеи. Часть внутреннего угла челюсти снесена. Соседство существенно важных для жизни органов с пораженными частями делало состояние сего Генерала весьма сомнительным. Оно стало считаться вне опасности лишь на 7-ой день и продолжает улучшаться».

Никаких поведенческих изменений, которые говорили бы о повреждении лобных долей мозга, мы не наблюдаем у Кутузова ни после первого, ни после второго ранения. Ощутимо «сдавать» Кутузов начал около 1805 года, в ходе тяжелейшей кампании в Австрии, закончившейся разгромом русской армии под Аустерлицем, который Кутузов тщетно пытался предотвратить.

Однако именно в ходе этой кампании проявились те военные хитрости Кутузова, которые составили характерную особенность его полководческого почерка в 1812 году. После сдачи австрийцев при Ульме Кутузов отступает, оставляет Вену, морочит Мюрату голову переговорами о капитуляции и за это время успевает оторваться от французов на два перехода. Пожалуй, ни один военный историк не обвинял Кутузова за эту кампанию в медлительности, пассивности и нерешительности, напротив - он проявил максимум энергии и изворотливости, чтобы вывести свою армию из-под удара. Когда в 1812 году, накануне Бородинского сражения, Наполеон воскликнул: «Вот оно, солнце Аустерлица!», он имел в виду, что, как и в 1805 долгая погоня за Кутузовым оканчивается сражением, в котором он рассчитывал одержать сокрушительную победу. Как известно, Бородино Аустерлицем не стало, что признавал и сам Бонапарт.