Мы направлялись в знаменитый парк

Мы направлялись в знаменитый парк,
Чтоб промотать последнюю наличность.
Луна висела как дорожный знак
За окнами тревожной электрички.

Надёжный город оставался сзади.
Креплёный вечер отдавал притворством.
Мы ехали, вобще-то, на ночь глядя,
Что было откровенным сумасбродством.

Однако замысел наш был и чист и прост:
Найти тот час в аллеях многолюдных,
Когда на ветке одинокий дрозд,
Увидев нас, поймёт - других не будет.

Мы вышли в холодеющий простор,
Где семафор горел как папироса.
Я сочинял грядущий разговор,
А ты сказала: "Наступила осень".

И я подумал, что в твоих словах
Заключена неведомая сила,
Поскольку ты промолвила их так,
Как будто раньше не произносила.

И получилось, что любой ответ
В моих устах последует как пошлость.
(Не надо  нам намёков и примет -
Она пришла, она решила проще.)

Мы собирались подойти к дворцу,
Представив, что пристали на карете,
И выплыли к тяжёлому ларцу.
Вокруг деревья были, словно сети,

Расставлены в подвижной темноте.
Мы шли на крик не улетевшей выпи,
А небо стихло, будто на кресте,
И я решил, что очень нужно выпить.

И только раздобыв вино и кров
Под клёном  на скамейке величавой,
Я понял: так и выглядит любовь -
Как осень, что своей тоской сближает

Мыслителей друг другом сбитых с толку,
Двух путников, решивших не идти
И осознавших, что тоска надолго,
И то, что в одиночку не спастись.

И самое простое "ты и я"
Произнеслось, как лучшие стихи.
Мы наполняли чашу бытия
Молчанием созвездий и сухим.

Слиянье совиньона и созвездий
В поэме нашей кончилось строкой:
"Быть может, мы потом не будем вместе,
Но больше не расстанемся с тобой."