Боязливое

Так значит, "закорючки на полях"! Пора писать всерьёз, пора ликвором?
А я всё жду, чтоб ты меня распряг. И отпустил в поля, на лист, на волю.
Сгустившаяся кровь не подойдёт: она бездвижна - столб для коновязи.
Текучая нужна, наоборот. Из грязи в князи - и обратно в грязи.


Изгваздать высочайшие слова, месить их в кровь, до юшки, право слово.
Да так, чтоб с треском лопалась плева. Двусмысленно? Заменим на полова.
Мякина слов пойдёт теперь скоту, ревущему, некормленому, в стойле.
В высоты коронуют пустоту. Пустое в стельное. Свободны в стельку - ой ли?


Чего бы ты хотел? Скажи прямей. Прокуренным, простуженным, пропитым.
Ты сам на всём скаку подсёк коней. Теперь меня бросаешь под копыта?
В рабочий полдень, где соседку бьют, где падал снег, где звёзды громко выли,
Где истиной заезженной блюют. Как смеешь ты?! Да долго ли в могиле!


Распарывать тобой зашитый рот. Кричать за тех, кто заткнут эРКаэНом?
Уволь. Дожить бы! Дел невпроворот - так крутит нас на ветре переменном!
То северный. То южный суховей. Дыханьем азиатчины зловонным,
Из лживых ртов, тоскующих по ней, нас обдаёт с поруганных амвонов.


Я маленькая. Слабая, смотри: мне по перу лишь девичьи страдашки.
Ты весь наружу. Я, прости, внутри. Я пристяжная в сбившейся упряжке.
Не Иоанна, чтоб идти в костёр. Не Зоя, чтобы голою по снегу.
А ты ещё не понял до сих пор? Давно же ты в просторах наших не был.


Непостижимо трезвому уму, но так живём: то просека, то сеча,
По-прежнему впадает в Колыму любая речка, от Невы до речи.