Ткань мирозданья

Когда натянута ткань бытия — до звона,
Когда трещит реальность, как лед весной,
Когда воздух становится стонами,
И пульс планеты — сбоин, неровен, иной
Ты вдруг перестаёшь смеяться.
Потому что становится страшно.
Потому что звучание звёзд — это скальпель,
Потому что пространство теперь так важно.
Тонкая ткань мироздания —
всего лишь плёнка натяжения
между Большим Взрывом и будущим краем,
и кто-то, играющий в бога,
в этот момент перекатывает её,
как бильярдный шар
в космической пустоте,
где нет судей,
только тишина и инерция.
А планета,
наша крошка,
раскачивается на грани коллапса,
влечёт за собой сверкающий хаос
из солнечного ветра и радиоактивной пыли.
Всё это — не метафора.
Это — спектральный анализ.
А они —
те, что на трибунах,
те, что держат пальцы на кнопках,
те, чьи сердца давно заменены
на протоколы, рейтинги, хищные сделки,
те, кто думает, будто вечны,
будто могут забронировать себе
небольшую вечность
в каком-нибудь бункере под Швейцарией —
играют.
Не понимая,
что уже слышен гул вибраций,
что напряжение растёт,
как заряд в ионосфере перед бурей.
А мы?
Мы — люди.
Простые, смертные,
с глазами, которые всё видят,
и с голосами, которые не слышны.
Нам остаётся только чувствовать:
как кривизна пространства
становится шрамом на внутренней карте,
как нейтрино тревоги
проходят сквозь нас
и мы дрожим,
но продолжаем ходить в магазин,
обнимать детей,
проверять новости,
выключать свет.
И только глубокой ночью,
когда Земля делает очередной виток
вокруг своей оси,
и никто не смотрит,
мы плачем в подушки
тихо,
как будто от этого зависит,
сохранится ли в этом мире
ещё хоть одна
звезда.