Холодный свет утра

в космосе видно всё —
и как шита печаль,
грубой нитью из лет,
по краям — сингулярности,
а в центре — тишина,
в которой не отзывается эхо.
всё, что казалось случайным,
расположено с точностью до микро угла,
временные лоскуты —
остатки дней, встреч, реакций —
собраны, как мозаика Пуанкаре,
в гравитационном холсте памяти.
здесь каждый разрыв — не рана,
а потенциал,
каждая трещина — окно
в иную конфигурацию мира.
через неё проходит свет,
и в спектре шепота
мы различаем оттенки бытия.
мысли здесь — кристаллы,
тонкие, почти прозрачные,
с гранями из недосказанности,
из формул, выдохов, пауз.
и когда ты смотришь сквозь них —
ты видишь, как кривизна пространства
вмешивается в смысл слов,
меняя угол, но не свет.
всё, что растёт здесь,
цветы флуктуаций —
рождаются на месте разломов,
в зонах турбулентности эмоций,
в местах, где казалось бы —
ничего не должно остаться.
а они — остаются.
как гравитационные волны после столкновения чёрных дыр.
улыбка — лепесток на ветру.
лёгкая, почти незаметная,
но именно она нарушает симметрию,
создаёт новое поле,
новую динамику внутри наблюдателя.
и всё это — осколки реальности,
в которой прошлое и будущее
собираются в странный, ломаный узор.
это не линейность —
это топология чувств,
сгибающая время в кольца.
ты идёшь сквозь это,
словно луч — сквозь линзу,
меняя траекторию,
но сохраняя суть.
и, быть может, именно в этом
есть красота —
в несовершенных, треснувших мирах,
где живёт нежность,
как остаточное излучение
после большого взрыва,
где мы — пульсары,
посылающие друг другу ритм,
в надежде быть услышанными
хоть однажды.
в космосе видно всё —
и как молчание вшито в ткань смысла,
и как ничто не случайно,
и как даже боль — прекрасна
и имеет форму.