Грустная история или вечер в траттории

      Грустная история
    или вечер в траттории
 (из книги "Было не было")

Один веселый музыкант
Любил бродить по свету.
Носил всегда в петлице бант
И все мечтал, что где-то

Он встретит счастье на пути,
И госпожа Удача
Вдруг в гости позовет зайти.
Но вышло все иначе.
        . . .

И грустные истории
Рассказывает мир.
В Италии траттория
Совсем как наш трактир.

Какой там не бывает люд,
Чего там не услышишь…
Порой с три короба наврут,
И правды не отыщешь.

Но все же славно вечерком,
Устав играть на скрипке,
Сидеть под легоньким хмельком,
Сквозь дым табачный зыбкий

Глядеть на лица, что кружат
Под музыку ночную,
Рассеянно бросая взгляд.
Внезапно в речь чужую

Вдруг вставить пару метких фраз.
Иль просто молча слушать,
Не выставляя напоказ,
Не обнажая душу,

Что говорит тебе сосед.
И все же ждать, что вечер
Твоей душе подарит свет
Единственною встречей.
       . . .

И вот в один из вечеров
(Вокруг все веселились)
Он вспомнил вдруг один из снов,
Что раньше ему снились.

На многое, порой, подстать
Во сне все нам по силам -
Хоть с неба звездочку достать,
Вот в жизни так бы было.

И наш веселый музыкант
Во сне стал ветром южным.
Свое сокровище – талант
Не тратил так не нужно.

Когда Сирокко песни пел,
То все вокруг с ним пело.
А если отдыхать хотел,
То отдыхать мог смело.

Среди лесов, равнин, полей
Носился южный ветер.
Пока в один из зимних дней
Бореа он не встретил.

Красавицею та слыла
Холодной и строптивой.
Гулять любила лишь одна,
Не нужен был ей милый.

Богатством славилась она
И сказочною силой.
Три дня порой метель мела
И серебром все крыла.

Во сне всегда чудес полно.
И музыканту снилось,
Что в утро снежное одно
Бореа вдруг влюбилась.

Сирокко в душу ей запал.
Куда не кинет око,
Теперь Бореа взгляд искал
Лишь храброго Сирокко.

А что Сирокко? Тот гулял.
Зачем ему Бореа?
Свободу ветер воспевал,
Все песни пел о ней он.

Но как Бореа отказать?
По ней с ума все сходят.
Как своевластной доказать,
Что он в мужья не годен?

Все реки, долы и поля
Сплошь серебром укрыты.
Вся в серебре лежит земля,
И инеем обвиты

Жемчужным, дерева стоят.
Чем ярче солнце светит,
Тем ослепительней блестят
Для всех богатства эти.

«Приданым дорожит она,
Богатым и несметным?
Ну что ж, лишу ее я сна,
Исчезнет все бесследно».

День обручения настал,
И ветреный Сирокко
Перед метелицей представ,
Сказал: «Три дня до срока

Еще осталось у меня.
Дай я их отгуляю.
Я не хочу терять ни дня».
«Свободен ты, я знаю, -




Бореа молвила в ответ.
«Ну что ж, я не неволю,
Но без тебя не мил мне свет,
Поверь, я много стою.

Приданым славлюсь я своим,
К тому же я красива.
Сирокко, будешь ты моим,
Мне все подвластно, милый».

Сирокко буйствовал три дня,
Свободой упоенный.
Он пел, дыханием паля
Заснеженные кроны.

Наутро свадьбы вся земля
Была чернее ночи.
«Ну что, пойдешь ты за меня?
Все так же любишь очень?»

Бореа в ярости была:
«Что ты наделал, ветер?
Уж лучше буду я одна
Всегда на белом свете.

Все серебро и жемчуга
Ты промотал, гуляка».
«Ты знала то, что я гулял.
Я - мот и забияка.

Я – вольный ветер и, поверь,
Твоей любви не стою.
Не обошлась ты без потерь,
Я виноват, не скрою.

Но ты не слышала меня,
Теперь сама жалеешь.
Я не могу жить без огня,
А ты лишь холод веешь.

Достоинства тебе мои
Давно пристало знать бы.
Скажи спасибо, что они
Открылись все до свадьбы.

А все ж ты приглянулась мне,
Но я тебе не нужен…» -
И музыкант решил во сне, –
«Ничьим не быть мне мужем».

И пусть веселый музыкант
Свободен как Сирокко.
Горит в его петлице бант,
Но как же одиноко




Ему порой по вечерам,
Кругом чужие лица.
И хоть пустое - верить снам,
Зачем тогда все снится?
       . . .

Свобода воли хороша.
Но ни к чему свобода,
Когда усталая душа
В пучине ищет брода.

Не каждый может ветром быть,
Не всякая Бореа
Способна властно так любить.
Но если захотела

Одна душа с другой душой
В любви свободной слиться,
То и в безлунный час ночной
Заря ей будет сниться.

И утро двери распахнет,
И солнцем день наполнит.
Ведь до конца свободен тот,
Кто о себе не помнит.

Кто для другого жить готов,
Кому Любовь отрада.
И если ждут очаг и кров,
То много ль сердцу надо?