Сложно воскресить разорванное тельце.
Левая рука, изломанная буквой зэт,
Нога накренилась у оврага —
Вот-вот рухнет на гусеничный след.
Кишечник — гирлянда, развешанная к празднику,
Но не горит в нём свет.
Горькие рыбьи головки в блюдце —
Вот новый твой завтрак, человек.
На улице гремят — не салюты —
Гремит нелюбовь. И гнев.
Я смотрю за окно:
среди лабиринта из зелёных сплетений раскрываются цветы.
Не роза — бутоном прозрела —
Прохожий распался на цвет —
красный,
красный,
красный —
и алеет людской букет.
Надежду на март, на апрель и далее
Февраль пожрал, распухший от крови,
как акула-людоедка с раздутыми веками.
В ней умирает всё живое.
И тёплое.
В её холодной пасти — замирает.
В её неродящем чреве — гниёт.
Не утолить её страшного алчущего голода.
Не накормить досыта.
Акула чует каплю.
Акула снимает жатву.
Урожай
© Copyright: Агния Айзенман, 2025
Свидетельство о публикации №125091506959
Свидетельство о публикации №125091506959
Рецензии