На теплоходе 4. Фрагмент из повести Отец

На теплоходе


Человеческий мозг, его память устроены так презабавно, что какие-то события по прошествии времени стираются из памяти абсолютно, а какие-то, возможно и не такие примечательные, продолжают сопровождать человека всю его жизнь, до самой его смерти. Леви с супругой так ждали этого автобуса, так стремились попасть на теплоход, так волновались, получится ли, удастся им вся из затея. И, вот, теперь они в отдельной люксовой каюте, судно отшвартовалось и отчалило, и уже успел исчезнуть где-то вдали, в вечерней дымке портовый, эстонский берег, как-будто его никогда и не было. Также покрылось необратимой дымкой их это примечательное утро, утро первого апреля, дня всевозможных розыгрышей и шуток, солнечное бодрящее утро, когда они в центре родного города Ленинград ожидали это чудовище - “Икарус”, которое, всё-таки приехало и доставило их сюда (кроме их мышей, к сожалению; мыши, как преданные патриоты, возвратились уже наверняка на родину), где теперь их в их новом жилье окружало штормящее Балтийское море, нависшая небо и спустившаяся вечерняя тьма. Радость от удачной посадки была кратковременная, снова накатили сомнения, страхи: куда мы бежим и зачем, умно ли поступаем, получится ли всё нами задуманное и что, может быть, всё это “задуманное” сплошная глупость и наивное ребячество. Память очень скоро стёрла впечатление о том, каким был ужин и другое времяпровождение, но, скорее всего всё происходило по высшему разряду, поскольку, обычно недовольства и неудобства запоминаются лучше и сильнее всего. В любом случае, после наверняка сытного и вкусного ужина, они спустились в к себе в каюту. Хелен занималась своими женскими делами, а Леви прилёг на кушетку, расстегнув пиджак, смотрел в иллюминатор, в котором, собственно, нечего было смотреть, только бесконечные силуэты вздымающихся и опускающихся тёмных волн. Зачем он бежал? Почему он бежал? И, главное - куда? В какую-такую “заграницу”? И почему он решил, что там будет “лучше”? И, что вообще значит “лучше”? И, разве, у себя дома в Советском Союзе ему было плохо, хуже? Теплоход спокойно пыхтел себе огромной машиной сокрытой где-то внизу этой громадной, железной коробки, он упорно стремился через волны вперёд, к поставленной ему цели, в страну Германия, в которой Леви, до сих пор, ещё никогда не был. Теплоход монотонно покачивался, укачивая и Леви с его бесконечными, бесплодными размышлениями. Эти укачивания и тоскливый беспросветный вид из иллюминатора, вызвали


у Леви другие воспоминания, воспоминания другого его путешествия,  другого его побега, побега неудачного и неудавшегося; путешествия разрушенных надежд и чаяний, собственно, глупых планов и фантазий.