Не вынуждайте родину стрелять

Под крик и танцы ошалевших пуль
не прогибайся, доблесть не сутуль,
закрывший грудью не всегда полковник.
Под взглядом пушек может быть иной,
кто знамя поднял иногда герой,
как муж законный не всегда любовник.

Не тянут за язык ни дурь ни лень,
здесь трудно говорить, не зная фень.
Спросивший за косяк всегда законник.
Смотрящий, петухи и паханы
законам воровским всегда верны
и банда сил иных, потусторонних.

Когда слова становятся острей,
я отвечаю гоям
- Да, еврей.
- Из тех, которые Христа убили?
  Распять раввина было нипочём?
- А римляне с Пилатом ни при чём!?
  Христос - везде, но Иисус в могиле.

Сейчас прошу вниманья, господа!
Уже в стаканы водка разлита,
но нет плеча ни справа и ни слева.
Не забывайте про отца и мать,
не вынуждайте родину стрелять,
чтоб хлеб на рюмке покраснел от гнева.

Бидон споткнулся - масло пролито
и смерть и жизнь становятся за то
на кон. И тает на губах таблетка,
спасая всех. Танцует, пятясь, смерть,
а над столом шальная круговерть,
но Берлиоза выбрала рулетка.