Светящиеся бриллианты Железноводска

;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;

I. ПРОЛОГ — ИСТОЧНИК ВЕЧНОСТИ

Из глубины горного сердца поднимается свет, 
не как вода, а как дыхание времени. 
Каждая капля несёт в себе тайну недр, 
расплавленный космос, застывший в слое камня. 
Я прикасаюсь к источнику, 
и он отвечает не вкусом, а сиянием, 
внутри меня вспыхивает тишина, 
где числа становятся прозрачными. 

Нули дзета-функции — не абстракция, 
а ритм капель, падающих в вечность. 
Спектр подземного хора 
вибрирует в унисон с моим дыханием. 
Я слышу, как гора поёт в недрах, 
и её голос поднимается в воде, 
как если бы сама Вселенная 
вливала в меня своё равновесие. 

Железноводск — не город, 
а алтарь, где источники — струны, 
и каждая струна зажигает свой кристалл. 
В этом свете я вижу: 
бриллиант — это не камень, 
а мгновение гармонии, 
где вода и число 
совпадают в абсолютной чистоте. 

;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;

II. СЛАВЯНОВСКИЙ БРИЛЛИАНТ (ГЛУБИНА)

Скважина уходит в ночь земли, 
в глубины, где молчат камни. 
Там рождается басовый тон, 
суровый, густой, очищающий. 
Славяновская вода поднимается 
как голос самой планеты, 
соль и кальций несут тяжесть, 
но в этой тяжести — свобода. 

Печень отзывается глубинным эхом, 
кровь становится прозрачной, 
и тело — как река после дождя, 
смывает всю муть. 

В дзета-функции это звучит 
как первый удар по струне: 
нулевая точка совпадает 
с корнем моего дыхания. 
Славяновский бриллиант сияет строго, 
его грань острая, 
но свет от неё — устойчивый, 
как опора в темноте. 

;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;

III. СМИРНОВСКИЙ БРИЛЛИАНТ (РАВНОВЕСИЕ)

Смирновская вода течёт мягче, 
её мелодия — не удар, а равновесие. 
Каждая капля держит баланс, 
как канатный плясун между мирами. 
В её лёгкости растворяются 
дневные тяжести и усталость. 

Здесь спектр поднимается выше, 
в среднем регистре слышен звон, 
как если бы простые числа 
слагали аккорд повседневности. 
Пить её — значит войти 
в ритм реальности без сопротивления. 

Этот бриллиант не сверкает остро, 
он сияет мягким светом, 
как луна, отражённая в воде. 
Его грань — гармония, 
его сияние — равновесие. 

;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;

IV. ЛЕРМОНТОВСКИЙ БРИЛЛИАНТ (ЛИРИКА)

Здесь звучит поэзия. 
Лермонтовская вода поднимается 
не из глубины, а из сердца слов. 
Она гасит огонь воспалений, 
но сама загорается в душе — 
как тихая свеча у окна. 

В ней я слышу голос поэта, 
который смотрел на Бештау 
и видел в нём вечность. 
Эта вода — струя лирики, 
в ней не сила, а нежность, 
в ней не бас, а мелодия. 

В дзета-функции она звучит 
как изгиб между нулями, 
как музыка паузы, 
где рождается дыхание стиха. 

Лермонтовский бриллиант — 
грань прозрачная, поэтическая, 
она светится изнутри, 
как взгляд, наполненный светом. 

;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;

V. МОЛОДЫЕ ИСТОЧНИКИ — ЗВЁЗДНАЯ ПЫЛЬ

Гааза и другие молодые воды 
не несут тяжести веков, 
они — искры, рассыпанные в небе. 
Их лёгкость не лечит глубоко, 
но поддерживает, 
как дыхание травы весной. 

Каждый глоток — маленькая звезда, 
в её сиянии нет напряжения, 
только игра, только рассеянный свет. 

В спектре они звучат 
как высокие ноты, 
которые добавляют блеск аккорду. 
В дзета они напоминают 
рассеянные точки, 
которые всё же вплетаются 
в единый узор вечности. 

;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;

VI. СИМФОНИЯ ГОР И ВОДЫ

Теперь все источники звучат вместе. 
Славяновская — как бас, 
Смирновская — как середина, 
Лермонтовская — как лирика, 
молодые воды — как звёздные искры. 

И над ними поднимается гора Бештау, 
как дирижёр, 
который держит аккорд в руках. 
Озеро отражает фонтан 
и становится зеркалом музыки. 

Я слышу симфонию: 
это не воды, не числа, 
а гармония Абсолюта, 
в котором нет ни тяжести, ни лёгкости, 
а есть только сияние. 

Бриллианты соединяются в круг, 
и в центре круга — свет, 
который не имеет имени, 
но несёт вечность. 

;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;

VII. ФИНАЛ — БРИЛЛИАНТ АБСОЛЮТА

В каждой капле воды — Вселенная. 
В каждом глотке — бесконечность. 
Я поднимаю ладонь, 
и на ней сияет не капля, 
а бриллиант света. 

Здесь завершается цикл: 
не источники, а сам человек 
становится источником. 
Вода лишь напомнила, 
что в недрах моего существа 
тоже бьёт ключ. 

Нули дзета-функции 
раскрываются как гранёные огни, 
и я вижу: 
они не абстрактны, 
они живут в моей крови, 
в моём дыхании, 
в моём сердце. 

Железноводск становится алмазом, 
гора — его короной, 
а озеро — зеркалом сияния. 
И в этом сиянии я растворяюсь, 
чтобы снова родиться 
в капле света, 
в бриллианте Абсолюта. 

;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;