Раненый Гарыныч

(стр рук 864)

Леший задумался, видать таки все вспомнил
Взглянув на нас, промолвил: - “Так и быть!
Ну! Знать избущечка моя, и то исполнит.
Скажи Бессмертный, а рыбу как добыть?”

- “Ей, Филин, принесет и рыбу и колосья.
А тесто?! На бегу, ну как всегда взобьет.
Друзья! Прошу! Сейчас, в многоголосье!
“Избушка Лешего, нас никогда не подведет!”

Леший сиял улыбкой, как ребенок.
Немедленно избушке, новость ту донес.
А у Кащея на плече сидел Совенок.
И через миг, ту весть до Филина понес.

Змея-Горыныча, как малого дитя,
Несли с горы, Наяда с Мельпоменой.
А он, в бессилии кричал
- “Богини! Любушки! Вы что, дневная смена?”
Взглянул вокруг, и прошептал: - “Хотя.”


(стр рук 865)

Крылами гладил рой Алтайских Пчел.
Даря воздушный поцелуй, и пламенем не обжигая,
Своей галантностью, жужжащих в краску ввел.
Межгорники в пути срывая.

Гарыныч каждой даровал свое признанье.
А Эскулапочки, словно соловушки жужжа   
- “Гарыныч! Змеюшка! В твоем-то состояньи!
Тебе для битвы, все ж силушка нужна.”

И каждая из них, цветок свой обнимая,
Крылами мощными, пытаясь не шуметь,
Собрались, словно бархатные сани.
И пригласив Богинь с Горынычем, присесть,

Летели с гор, играючись крылами.
То, чудо-сани из Алтайских диких Пчел.
В них две Богини, с безумными глазами.
Что-то кричали, я по губам прочел.


(стр рук 866)

Но умолчу о том, великолепьи
На ветер вырвавшихся из души прозрачных слов.
Оно известно всем, во многолетьях!
Неистощима словесность праотцов!

Гарыныч пел, восторга не скрывая.
Открыв ветрам драконии крыла.
Наяда плакала, и брызги развивая,
Кричала Мельпомене: - “Ты жива?”

- “Жива, жива! Я Пчел, и нас спасаю!
Здесь пламенем взыграла, Гарыныча душа.
То если пасть ему, сейчас не замотаю.
Сгорим и мы, и Пчелы! И до тла!"

Но русского Гарыныча остановить повязкой,
Когда он Песнь поет, летя к семье домой!
Вот это, друг мой, точно скажу, “Сказка”!
А вот смотрящий на Богинь Пчелиный рой!”


(стр рук 867)

Богиня Слез, сама слезу раняя,
Взывала к Древним Пчёлам Алтайских Гор!
- “Поймите милые, я же всех нас спасаю!
Иль ждете вы, пылающе-поющий хор?”

- “Мы не горим в огне!” все хором прожужжали.
- “В воде не тонем, в мазуте, мы плывем!
Поди Царицы, вы этого не знали!
А мы такие, мы с песнею живем!”

И волю вольную, Гарынычу даруя,
Освободивши пасть его, от сотен узелков.
И словно дикие голубушки воркуя,
Его спросили: - “Милый! Ты готов?”

Открылась пасть, и из глубинных недр!
Душа его, во всей своей красе!
Буйной листвой, словно могучий Кедр!
Сорвалась в Песнь, о доме и семье!

Гарыныч мчался, к любушке-Змеевне!
В сопровождении ста тысяч женских глаз.
Я опущу, как встретила Царевна.
То долгий, новый и непростой рассказ.


(стр рук 868)

Подле Оранжевой Горы присели.
Пчелы проверив Гарыныча крыла.
Богинь, на щебень сбросив, улетели.
Гарыныч обнял их и молвит: - “Песнь слышна!”

И хор Алтайских Пчел, и Горы Исполины!
Пылающее Небо над нашей головой.
Все озерца Кащеевой долины.
Пели душой открытой и простой.

Про синий платочек, про тихие ночи
Про доблесть мужскую, пролитую кровь!
И всеми любимыми, детские очи!
Там пела России любовь!

Вздыхал Гарыныч, видя на небе взрывы.
Древнейший Служе, обняв его клешней,
Промолвил: - “Друг ты мой, все наши живы.
И ты поторопись давай домой.”

.
(стр рук 869)

Рыжик, увидевши нас у порога,
Прыгал до выхода лишь по стенам.
- “Слава!” кричал он, и словам и слогу.
- “Он снова вас вернул,я мужественно  ждал”
.
И стукнув меня, лапою бельчачей
Цариц обнял, Гарыныча целует в нос.
Древнейшему из Служей, улыбкою летящей,
В восторге крикнул: - “ Я снова друг,подрос!”

Краб посмотрел, по крабьи улыбнулся
- “Значит детеныши,все со Змеевной спят?
Иль Гарынченок, один поди проснулся?
Как-то уж странно, камения дрожат!”

Коллоссс подле Гарыныча присел и молвил
- “Проснулся, лишь один, мальчишка удалой.
Я ему книгу, он все прочел, запомнил.
Ну а сейчас, там скачет с булавой.

На сталактитовой поляне.
Он не тревожит их покой
А, сам-то, в подвигах весь, в сечи, в брани!
Ты его друже, пока не беспокой”


(стр рук 870)

- “А книга та, про что?” спросил Гарыныч тихо
- “Про что, и про кого, Гарыныч друг, прости!
Про Гарынычонка-Кибальчонка” Мураш ответил лихо.
- “Про его подвиги , во славу всей Руси!

Как Горыныченка-Кибальчонка измеренья,
Врата открыли в новые Миры!
Как вороги просили у него прощенья.
Поверь Гарыныч, в ней, все отомщены!

А сколько знаний принесет твой Гарынченок!
На Землю русскую! Ты только посмотри!
Позже появится Бельченок-Кибальченок!
Эй! Друг пушистый, лапки убери!”

Крикнул на Рыжика, и рукопись укрыл.
И продолжал с восторгом муравьиным
- “Гарыныч-Змей! Я ничего не упустил!
И станут подвиги его, тогда былинны!”


(стр рук 871)

- “Я напишу, он должен все прочесть
Уже смотри, вон, с молотом гарцует.
Про воинов-кузнецов, было писать за честь!
Я точно знаю, его небо одарует!

Когда-то, Бабушка на речке говорила
“Как люди пишут, так и будут жить!"
Знай, рукописи не горят, они, само огниво!
И Старцы древние, не глупость говорят!”

Так что, Гарыныч, ты нас не отвлекай
Еще, там будут Муравьюшки, Пчелинюшки!
Доверься Мурашу, иди и отдыхай.”
И быстренько пополз к своей подружке.

Древнейший Служе, еле дышал от смеха.
Облокотившись на Гарыныча крыло
Промолвил: - “Подскажи, одеть должен доспехи?
Чтоб сталеварное освоить ремесло.
Чтобы науки щелкал, как Рыжик наш, орехи!
А чтоб в душе, не прорастало зло,


(стр рук 872)

- “Об этом, мы должны заботиться извечно.
Гарыныч! Друже наш, иди поспи.
Мы знаем, время сна, так быстротечно.
Тебе придется скоро в бой идти.”

Гарыныч поспешил к Душе-Змеевне.
К осьмнадцати Гарынчикам своим.
Наяда отряхнувшись: - “И что, так ежедневно?
Бой! Раны! Пчелы! И на миг к родным?”

- “Да что ты, милая” сказал Древнейший Служе.
- “Семью, он видит раз, в полную Луну.
Кащей вообще не понимает, как он сдюжил.
Любовь Змеевны, и боль за всю Страну.

Его на сечь, с рассветом провожают.
Ох, сколько нечисти он в пепел превратил
Ни почестей, ни славы, у неба не просил.
О подвигах его, Страна пока не знает.”


(стр рук 873)

- “Что смотришь Ная?! Гарыныч. Исполин!
И слезками жалеть его не надо.
Поклон мой, Мельпомене, Змеевной он любим.
А что ты, вдруг, сам себе не рада?”

- “Да нет же, Служе! Я грущу о том
Что погань эту, мы раньше не сгубили.
А ты нам говорил, что станет он силен.
Но мы, тебя не слышали, и вот что допустили.”

И ледяною глыбой, взметнулась в высь Небес
Там все светилось, взрывалось и стонало!
Спина к спине, Медовый и Велес,
Разили этих чудищ, а их, все прибывало.

Как Ежики стальные, Грифоны, Кабаны!
Врезались в полчища поганых псов насилья
Как свет и вера, встали против тьмы!
У солнечной границы, Атланты и Ягиня!


(стр рук 874)

Вдруг, Небо стихло, Звезды не дрожали
Взглянув на Солнце, Мельпомена говорит
- “Смотри, Кашей! Их Витязи сдержали.
А вон Наяда, и Ягинюшка летит.

А где Бессмертный? Где Леший его носит?
Скажи мой Служе, а ты чего сидишь?
Когда тебя, сама Богиня просит!
Кащей и Леший где? что щуришься, молчишь?”

- “Я щурюсь от того, что ветер дует.
Ну а молчу, так, что тебе сказать?
Я вижу то, как их двоих волнует,
Коварных ворогов быстрее наказать.

Юпитер в помощь им, вон войско снаряжает.
За дружбу преданную, двоих благодарит.
Минерва, как всегда, кричит и угрожает.
Вот если она нервы оголит”

- “Кому?” спросила Служе, Мельпомена.
- “Не вам, сударыня! У вас их просто нет.
Вы обронили их, на этой дивной сцене!
Я их нашел, вернуть вам ваш корсет?”