Роман Переплёт т. 2, ч. 1, гл. 5

Она всё продолжала фыркать и возмущаться, тогда как Тверской, всё так же, не обращая на неё внимания, встал из-за стола, ополоснул под краном кружку и убрал её в шкафчик. Потом сходил в зал, принёс оттуда новую пачку сигарет. Однако закуривать не стал, а подошёл к открытому окну и посмотрел во двор. Там молодая мамаша из соседнего подъезда катала в коляске ребёнка. А в беседке какой-то малый, собрав вокруг себя компанию из парней и девушек, бренчал на гитаре и хрипло голосил, явно подделываясь под Высоцкого.
- Ну, и что ты всё молчишь? – покосившись на Тверского, буркнула Марта. – Или, может, скажешь, что я не права? И вообще, представляешь, если она уже сейчас такое выкидывает… это я всё об этой твоей ученице… а что с ней будет этак годика через три-четыре? – Произнеся это, она поднялась из-за стола и огладила на груди платье.   
Всё это время Тверской курил, продолжая смотреть в окно. Но тут вдруг обернулся.
- Ну, теперь всё? – с холодной усмешкой поинтересовался он. - Всё высказала?
Надо думать, его тон, эта усмешка да и самый взгляд не предвещали ничего хорошего. Марта так и замерла на месте, не отрывая от него глаз. Она явно была в растерянности. 
- Ну, а раз так, - прибавил он, не давая ей прийти в себя, - то я тебя больше не задерживаю.
- Что! – Она вытаращила глаза, нижняя губа у неё оттопырилась. – Ты что, ты меня выгоняешь? И из-за кого? Из-за этой… - Тут ей словно перехватило горло, и она лишь беззвучно шевелила губами.
- А ну выметайся, я тебе говорю! – уже не сдерживая себя, прорычал он. – Слышишь меня, да поживей! Выматывайся, пока не поздно! И попробуй только брякнуть ещё хоть слово! Ну!.. – Он шагнул к ней, наклонив угрожающе голову.   
Марта попятилась. У неё отхлынула от лица кровь, а глаза как будто остекленели. 
- Живей, живей! – поторапливал он, медленно приближаясь к ней и тем самым как бы выдавливая её из кухни. – Слышишь! Не заставляй меня вышвыривать тебя силой.
- Хорошо, хорошо, я уже ухожу, - пролепетал Марта и, развернувшись, кинулась в прихожую. 
А он так и остался стоять в ожидании, когда за нею захлопнется дверь. Однако прошла минута, потом другая, но ничего не происходило. И в прихожей всё было тихо. Тогда, чертыхнувшись, он направился туда. Марта, уже в туфлях стояла у двери, как бы о чём-то задумавшись.
- Всё, всё ухожу! – быстро проговорила она, берясь за дверную ручку. Но тут, словно передумав, отдёрнула руку и повернулась к нему.
- Хорошо, - сказала она с загадочной усмешкой. – Хорошо, я уйду. Но раз уж ты так, то и у меня есть кое-что для тебя. – Она хохотнула и кокетливо тряхнула головой. – Один маленький сюрпризик, короче. Я уже давно собиралась тебе об этом сказать, да всё как-то не решалась. Даже сама не знаю, почему. Ну, раз уж ты со мной так, то и я…
- Ну, ну, - мрачно усмехнулся Тверской, - давай, что там у тебя? Выкладывай и катись. 
- Да так, - хмыкнула та, - как я уже сказала, один пустячок. Малюсенький такой пустячок.
- Ну!..
- Успеешь ещё, - приосанилась Марта. - Хотя, конечно, может, тебе и  наплевать, но…
- Ну!..
- Что, вот так, прямо здесь? Прямо набегу? Но, может, ты всё-таки позволишь мне пройти? 
- Перебьёшься.
- Да, но как же, - замялась она. - В конце концов, тут такое дело, что в двух славах и не скажешь. Так что, могу я пройти? 
- Ладно, чёрт с тобой, - кивнул Тверской. – Только разуйся сначала.
Она скинула туфли и прошла в зал. Тверской нехотя последовал за ней. Проходя мимо висевшего на стене зеркала, он заметил на нём след от губной помады. След, явно оставленный Мартой. Видимо, это она, чмокнув зеркало, как бы оставила ему прощальный привет. Он попытался стереть его пальцем, но только ещё больше размазал. Тогда он принёс из ванной мокрое полотенце и стёр его окончательно. Лишь после этого он вошёл в зал.
Однако, войдя, он был несколько ошарашен, вдруг увидев Марту без платья и в одних только чулках и нижнем белье. Она стояла посреди зала, чуть отставив правую ногу и призывно улыбаясь. Он даже оцепенел.
- Ну, что? – качнув корпусом, хохотнула она. – Как я тебе? Ой, как ты покраснел, как застеснялся. Но ведь это же я. Ты что, в первый раз меня видишь? Ну, же, - она протянула к нему руки, - ну, иди же ко мне. Пусть это будет мой прощальный тебе подарок. И поскорее, пока я не передумала. 
- Послушай, какого чёрта! – немного придя в себя, прохрипел он Тверской. У него даже в горле пересохло и защипало в глазах. – Ты, что это здесь устроила? Что это ещё за дешёвые демонстрации? 
При этом он не узнал даже собственного голоса, а потом ещё и раскашлялся. 
- Дешёвые, говоришь? – ещё лукавей хохотнула Марта и прошлась рукой по пышному бедру. Послышался шелест капрона. - А интересно, - томно выдохнула она, - с каких это пор, они стали «дешёвыми»? Ну, же, Тверской! – Она всё продолжала тянуть к нему руки. – Ну же, не теряй времени. Смотри, я ведь и правда, могу передумать. Будешь потом локти кусать…
Что и говорить, она знала, что делает. Уж кому, как ни ей было известно, что один только вид её тела обычно действовал на него безотказно. В особенности, когда перед этим они долго не виделись.  А это был как раз такой случай.
- Чёрт бы тебя побрал, Марта! – сдавленным голосом пробормотал Тверской, уже чувствуя, как почва уходит из-под ног. - Опять ты за своё…
«Вот ведь гадство!» - только и успел он подумать, прежде чем набросился на неё с каким-то даже ожесточением…         
Но и Марта, обычно не слишком активная в постели, на этот раз просто превзошла себя. При этом даже настолько распалилась, что её невозможно было узнать. Ну, просто фурия! А о нём уже и говорить нечего……
 За окном уже стояла ночь, когда Марта, наконец, отдышалась. Она выбралась из постели и пошла в ванную. Тверской тоже встал. Взяв сигареты, он вышел на балкон. Улицу заливал яркий свет фонарей, город ещё бодрился - сновали машины и люди там, внизу, толпами и поодиночке ещё разгуливали по тротуарам. Со стороны ресторана доносилась звуки знакомой песенки про дядю Ваню. 
Навалившись на перила, Тверской потягивал сигарету. Теперь, когда всё закончилось, на него вдруг навалилась полнейшая апатия. И чувствовал он себя так, словно его обложили подушками.
Как-то отдалённо подумалось о Даше, а заодно и о безобразной выходке Марты. Впрочем, теперь её поведение больше уже не казалось ему таким уж диким и необъяснимым. Не то, чтобы он полностью её оправдывал, нет, но просто теперь ему казалось, что в поведении Марты всё же прослеживалась какая-то своя, вполне понятная логика. Хотя, правду сказать, он никогда не думал, что она вообще способна так жутко ревновать. По крайней мере, до сих пор он считал её до невозможности толстокожей, вовсе даже не способной на подобные чувства.   
Он докуривал сигарету, когда Марта вернулась из ванной. Она выглядела разомлевшая, однако, уже при полном параде, в платье и чулках. Усевшись в кресло, она  закинула ногу на ногу. Именно такой Тверской застал её, вернувшись с балкона.
- Ну, так и что? - промурлыкала она, как-то странно улыбаясь. - Так и будешь стоять? Ну, присядь же, я тебе должна кое-что сказать.
- Мне? - Он нехотя подошёл к креслу и присел на самый его краешек. – Ну, ну.   
- Тебе, Серёженька, тебе, - хохотнула она, откинувшись на спинку кресла и качнув ногой. – Я ведь обещала.
- Ну, так выкладывай, я слушаю, - проворчал он, покосившись на её ноги. И вдруг его осенила догадка. - А впрочем, я, кажется, догадываюсь. Я, кажется, догадываюсь, о чём ты собираешься сказать.
- Да неужели? – Марта вскинула брови и резко выпрямилась. Она выглядела слегка разочарованной.
- Я, конечно, могу и ошибаться, - рассеянно усмехнувшись, продолжал Тверской, но… Так, что же, ты всё-таки завела себе кого-то на стороне? Так, нет?
У Марты даже глаза полезли на лоб.   
- Откуда ты узнал? – выдохнула она, наконец.
- А я и не знал, - всё так же с усмешкой отвечал он. – Просто догадался.
- Догадался? – недоверчиво хмыкнула она. - Да, но с чего это вдруг?
- Откуда я знаю, с чего… Просто сегодня ты как-то уж больно нахально себя вела. Чего я раньше за тобой такого не замечал. Хотя ты и раньше любила качать права, но всё же не настолько и не так грубо. А тут, поди ж ты. Вот я и подумал, с чего это вдруг ты так осмелела? Не иначе, как с кем-то спуталась. Отсюда и такая уверенность. Опять же и эта вспышка ревности. Вот уж чего от тебя не ожидал. Нет, в самом деле, ты и вдруг ревность. Нелепость.
- Ну, а ревность тут моя при чём?
- Да при том, - презрительно усмехнулся он, глядя куда-то в сторону. Его вдруг стали раздражать и её голос, и даже самый вид её жирных ног, к тому же ещё и выставленных, как напоказ. – При том, - продолжал он, закуривая сигарету, - что так обычно ревнуют лишь те, у кого и самого рыльце в пушку. Ну, и как? Кто на этот раз? Надеюсь, хоть на этот раз это не какой-нибудь очередной прораб со стройки? Это было бы уж слишком банально и не солидно.
- Нет, не прораб, представь себе, - лоснясь от самодовольства, ухмыльнулась Марта.
- Ну, так значит, какой-нибудь начальничек повыше. Да ещё, небось, и при денежках. Я угадал? А что, ты же у нас барышня с запросами. Это только со мной ты явно прогадала, ну, а так, я думаю, продавать себя за дёшево ты вряд ли захочешь. Итак?   
- Ну, в общем, ты угадал, - для виду помявшись, ухмыльнулась Марта.    
К слову, о прорабах. Тверской вспомнил о них не случайно. Как-то однажды в порыве откровенности (а в постели она глупела больше, чем обычно) Марта, видимо, решив перед ним побахвалиться, а заодно и набить себе цену, похвасталась, что будто бы почти все прорабы треста от неё без ума. А иные, мол, так прямо и раздевают её глазами. А ещё, что какой-то крановщик, с которым ей пришлось ехать на какой-то объект, якобы даже попытался её изнасиловать. Была ли это попытка успешной или ни к чему не привела – этого она не уточняла, а Тверской допытываться не стал. Да и на что это ему? Однако он обратил внимание, что, рассказывая об этом, Марта облизывала губы и поминутно краснела. Ей вообще нравилось скармливать ему подобные истории. Должно быть, тем самым она рассчитывала разжечь в нём что-то похожее на ревность, а через это и попытаться покрепче его к себе привязать. Но не тут-то было. Обычно, выслушав нечто подобное, Тверской оставался до обидного равнодушен и отстранён. И даже мог пошутить по этому поводу. 



Продолжение: