Всё прошло

Чесночку, да малость сальца,
Вот и пир готов поэту,
Он, конечно, исписался,
Но признается ли в этом?

За окошком Осень плачет,
Это был сезон любимый,
Как-то всё теперь иначе,
Ходит осень как-то мимо.

Ни строки, ни грусти светлой,
Не описан листик жёлтый,
И поэт не гладит ветви,
Капли где, упав, примолкли.

Не глядит поэт и в небо,
Облаками восхищаясь,
И в лесах давно он не был,
Где слова искал, скитаясь.

Он бродил бывало днями,
По окрестностям пустынным,
Над листвой златой стихами
Ворковал довольно длинно.

Любовался лужей долго,
Над кустом грустил увядшим,
С тишью леса, словно с Богом,
Говорил о чём-то важном.

И лились дождём осенним
Его песни, все про осень,
Сколько этой дребедени?
Может быть, штук тридцать восемь?

Вот и всё, уже не будит
Осень всплеск спокойной грусти,
Да и ветер -  вдруг простудит?
Вирус вдруг ещё напустит.

Лужи как-то и не блещут,
Красоты былой в них нету.
Ничего дожди не шепчут,
Нечего сказать поэту.

Где же листья золотые?
Нет, не видно позолоты,
Они ржавые, гнилые,
Да и скучны до зевоты.

Вот что значит «исписаться»,
Чувства нет уже к былому,
Но чеснок и хлеб, и сальце -
Здесь не может по-другому.