Человек появляется в эпоху голоцена

А гости у меня бывают довольно редко.
У меня и посуды нет никакой для гостей.
Зайдёт раз в полгода скучающая соседка,
принесет мне штрудель, расскажет мне новостей…

У соседки на пальце – кольцо обручальное.
Говорит – не снимается. Может, даже не врёт.
Она считает, я был каким-то начальником.
Блюдо от штруделя забудет. Через полгода снова зайдёт.

Я без неё не особенно скучаю.
Смотрю в окно. Читаю чьи-нибудь дневники.
Доем остатки штруделя, с остатками чёрного чая.
Я думаю, так делают все престарелые дураки.

Перебирают в голове свои престарелые взгляды.
Спорят сами с собой, потому что больше и не с кем.
Можно попробовать привести квартиру в порядок.
Важно только – не задёргивать занавески.

Потому что смотреть в окно лучше, чем в телевизор.
За окном происходит жизнь, а в телевизоре – смерть и налоги.
Смерть моя ни для кого не станет сюрпризом.
И по телевизору о ней не расскажут в программе «Итоги».

Соседка говорит, что нет больше такой программы.
И тихо смеётся над моим устаревшим миром.
Например, в моем мире больше нет моей мамы.
А мне всё кажется, что она где-то здесь, в этой самой квартире.

Вне пределов квартиры отсутствует книга «Три мушкетера»,
Книга про Карлсона, и вообще все бумажные книги,
Мастрояни, Мазина, Делон и другие такие актеры,
группы - The Doors, Led Zeppelin и созвездие «Волосы Вероники».

Вероникой зовут мою скучающую соседку.
Она никаких созвездий не знает, а «группа» - бывает в чате.
Давно не заходит, наверное, нашла себе однолетку.
С которым веселее, да и детей можно как-то зачать ей.

Остаётся смотреть в окно, как один из тех извращенцев,
что пристально смотрят на пролетающий медленно самолёт.
«Можно попробовать сложить пагоду из хрустящих хлебцев
Пагода наверняка не получится, но день (да и жизнь) пройдет»*.

30.01.25.

*Приблизительная цитата, с которой начинается повесть Макса Фриша «Человек появляется в эпоху Голоцена»