Шип и роза

— Мой нежный шёлк, мой бархатный бутон,
Я верный страж, твой острый бастион.
Я твой, шипастый, молчаливый рыцарь,
Но странный яд в душе моей таится.

Гляжу на стан твой, гибкий и прекрасный,
И думаю, мой пыл — не сон напрасный?
Любовь ли это? Иль привычки тень?
Иль просто долг — встречать грядущий день,

Тебя от грубых пальцев защищая,
От губ чужих, что страсти не таят?
И я в смятеньи, роза. Я себя теряю.
Люблю? Иль это — службы горький яд?

Ответ был тих, но резал, как кинжал,
Что лепестками ветер прошептал:
— Любви не нужно клятв и объяснений,
Ей дела плоть нужна, не призрак мнений.

Ты говоришь, что любишь? Докажи!
Сорвись со стебля, прочь от лжи!
Достань мне каплю утренней зари,
Что пьют лишь птицы. Вырвись. И умри,
Но принеси мне дар, что невозможен.
Тогда поверю. Путь твой будет сложен.

И внял шип зову. Он напрягся весь,
Забыв про стебель, что давал ему и честь,
И жизнь, и силу. С хрустом он сорвался,
В росу упал и тут же затерялся.

Он понял вдруг, в паденьи леденея,
Что выдох в битве вдоха помощнее.
Он полз по мху, цепляясь за былинки,
И собирая в раны пыльные соринки,

К тому лучу, что на траве дрожал —
К той капле света, что весь мир вмещал.
Он дотянулся, острым кончиком коснулся,
И в каплю ту с любовью окунулся…

И в ней остался, маленький, стальной,
Найдя в поступке для любви покой.