Обреченная, но выжившая

       Я держу в руках тоненькую и одновременно «тяжелую» по смыслу книгу: «Детство, опаленное войной (Непокоренные)», выпущенную в 2018 году в г. Ставрополе, состоящую из воспоминаний бывших несовершеннолетних узников фашистских концентрационных лагерей, от которых можно тронуться рассудком. Таких рассказов без прикрас, искажений  напечатано 40 штук и мне пришла на память другая книга, прочтенная в раннем детстве, выпущенная в1961 году с названием: «Никогда не забудем» Минск госиздат БССР, так же по еще свежим воспоминаниям белорусских детей, испытавших голод, холод, ужасы оккупации, детей, угнанных в фашистские лагеря, потерявших своих родных и близких. Две книги воспоминаний с промежутком в 57 лет, а чувства страха и восприятия событий одни и те же, что у ребенка в 10-15 лет, что у 80-90 летнего человека. Убеждаюсь в этом, общаясь с одной из авторов книги «Детство, опаленное войной» Михалиной Павловной Кудин-Ясак. Она родилась 5 февраля 1939 г. в деревне Дубовичи Пинского района Брестской области. В книге о себе она написала всего 20 строк и здесь же информативно, кратко напечатаны воспоминания ее братьев: Михаила 1928 г. рождения и и Федора  1934 года рождения, так же в 20 строк, но самых главных: «... семья была большая, 15 детей, еще бабушка, дедушка. Немцы оккупировали деревню, а потом сожгли ее и большинство ее жителей - заживо. А тех, кто остался в живых и не успел убежать в лес к партизанам, вывезли насильно в Германию».

     Война пришла в Белоруссию с первых дней ее начала, жители оказали сопротивление, благодаря белорусским лесам, людям, продвижение немцев значительно сдерживалось.  Немцы свирепствовали, поджигали, вешали, расстреливали, но и партизаны сопротивлялись, было сорвано движение поездов из-за подрыва пути, но нашлись предатели из украинцев, они показали дорогу немцам через леса и отряды русских оказались в окружении надолго.

       Я попросила Михалину Павловну о встрече, чтобы на рубеже ее активного 86-летнего возраста, она рассказала нам о лихолетье, случившемся с нею и семьей. Свой рассказ она начала так: «Когда я ложусь спать, мне нужна полная тишина, а если я услышу собачий лай, перед глазами вижу колючую проволоку и собак, заснуть не получается». О самом ярком воспоминании говорит следующее: «Рано утром отец побрил половину своей бороды, вышел во двор и увидел там чужих людей. Это были немцы. Он умыл лицо и сказал, что соседи бегут в лес, кто пешком, кто на бричке к партизанам. У нас был жеребец и мы уехали в лес, но и там было страшно, он своим ржаньем мог привлечь чужих, вернулись домой, а ночью в наш домик постучались и спросили Павла Назаровича, нашего отца. Связной сказал, что есть приказ из Москвы: разыскать его, чтобы он помог вывести из окружения людей. Отец послал детей Мишу и Иосифа, они знали тайные тропы к руководителю партизанского отряда С.А. Ковпаку и тем самым помогли нашей армии. Немцы стали вывозить в Германию скот, продукты, людей. В апреле 1943 года всю нашу семью погрузили в поезд, как скот. В пути он попадал под бомбежку, брат получил ранение в руку, еды не было, мы сильно мерзли. Наконец доехали, вышли и нам приказали раздеться, дали каждому тазик с прохладной водой, чтобы как-то обмыться. Был еще один состав и тем людям приказали собрать все свои ценности и сложить отдельно, а потом мы их не видели, это были евреи, а ценности немцы забрали себе. Сначала наша семья была в одном лагере, затем перевели в другой, потом был еще один, но хуже всех было в концлагере под негласным названием "ОБРЁК". Родителей отделили от детей, думали нас перевоспитать и вырастить новых немцев. Я не знаю за что, но отца повесили за ноги вниз головой и сказали, что Россия капитулирует, дом сгорел, на что отец отвечал: «Есть земля, мы будем на ней работать, а дом построим». Очень плохая еда состояла из одной вареной брюквы, да и то она была с червями.  - «Русский кляйне киндер эссен»? интересовалась немка, а у нас от этой еды крутило в животах. Я и мои братья знали одну молитву «Отче наш», часто ее тихонько повторяли, на что немка кричала: «Варум ду заген «майн готт»»? Очень много детей лежали опухшими от голода и не двигались, их куда-то уносили и не возвращали. Мама с раннего утра была на полевых работах, после проверяли ее одежду, чтобы найти припрятанное для нас хоть что-то съестное и если находили, то сильно били. К концу освобождения у нее не осталось ни одного зуба, а весила всего 28 килограммов. Грязных, вшивых и голодных, ожидающих своего конца в душегубке, нас освободили войска 2-го фронта в апреле 1945 года и солдаты на носилках выносили нас, совсем обездвиженных». Строки из книги: «В моей памяти сохранилось воспоминание, как перед приходом наших войск, моего отца и брата заминировали, чтобы взорвать всех вместе взятых».

     Я слушаю ее рассказ, читаю скупые строки воспоминаний, а в голове набатом звучит вопрос: «Откуда берет начало источник суперсилы и есть ли у него конец? Как взрослые и совсем маленькие дети смогли выжить в аду, подобно которому нет аналога»?

   Семью привезли в город Пинск, потом перевезли в деревню Дубовичи, в которой все сгорело, но была трава! Голос у настрадавшейся женщины дрожал от слез, нахлынули воспоминания, перемешанные с болью и обидами на незаслуженные страдания: «Для начала стали рыть землянку в три яруса, а траву использовали для постели и в стужу с посиневшими босыми ногами я ходила в поисках еды, просила что-то поесть нам, детям. Тех, кто побывал в плену не жаловали, но в чем же мы, совсем еще дети 4-5 лет, были виноваты? В том, что молились и поэтому выжили? Имея «Удостоверение несовершеннолетнего узника концентрационных лагерей и гетто», я горжусь медалью «Непокоренные», полученную в апреле 2013 года и призываю беречь детей, бороться за мир без фашизма и концлагерей».

   После войны моя собеседница трудилась в воинских частях Германии и в Афганистане, а в данное время является членом уличного комитета, говорит: «Не могу равнодушно пройти мимо любого безобразия».

    Лично от себя и читателей я благодарна уважаемой Михалине Павловне Кудин-Ясак за ее рассказ, настоящий психологический подвиг, заставивший ее снова и снова возвращаться туда, откуда мало кто вернулся.