Переводы. Касим аль-Халили. Голос флейты

.




#школа_сонета_переводы_2025
#современная_арабская_поэзия

Иллюстрация: для всех планируемых и возможных публикаций выбран единый марочный формат, одновременно формирующий художественные экспозиции возможного виртуального музея Школы сонета (все картины уникальны и являются принадлежностью ШС)



КАСИМ АЛЬ-ХАЛИЛИ. ГОЛОС ФЛЕЙТЫ

Касим аль-Халили (;;;; ;;;;;;;, род. 1969 г.) – поэт, литературный критик. Родился и вырос в Басре (Ирак), в юности пережил ирано-иракскую войну, что глубоко повлияло на его творчество. Изучал арабскую литературу в Университете Багдада. После 2003 года был вынужден переехать в Амман, Иордания, где живет и по сей день. Работает редактором в крупном арабском литературном журнале. Его поэзия повествовательна, насыщена историческими отсылками и метафорами. Издал пять сборников. Лауреат нескольких международных арабских литературных премий.


l.f.: Каковы, на Ваш взгляд, основные тенденции развития современной арабской поэзии?
k.h.: Современная арабская поэзия, отчаянно разрываясь между наследием насба (традиционной любовной лирики) и давлением актуального, демонстрирует следующие ключевые тренды: 1. гиперурбанизация – поэзия большого города, где метафорой тоски становится не пустыня, а бетонный лабиринт. 2. посттравматизм – осмысление непрекращающихся войн, революций и личных драм через призму интимного. 3. деконструкция сакрального – игра с религиозными и мифологическими архетипами, их перевод в бытовой, заземленный план. 4. феминизация дискурса – мощный голос поэтесс, переосмысляющих традиционные гендерные роли. 5. визуализация – слияние с digital-art, где стихотворение существует как единый визуально-текстуальный объект.


***

Восток ослеп пред жёлтой розой солнца,
но свет, что льётся вечно в щель небес,
коснулся губ, ещё во тьме бесполой.

Страсть – джинн, ему кувшин – его тюрьма.
Твой взгляд – мираж. Всё гуще в сердце мгла.

Что манит вдаль, сквозь пыль пустыни знойной,
где каждая песчинка, непристойно
шурша, пророчит невозможность встреч…

И вот уже в ушах моих звенящий
зов муэдзина, предвещая ночь,
мою тоску возносит к бездне звёздной,
чтоб падала она, во тьме слепой,
как метеор, в скорлупке ледяной,
в твою ладонь, где прячет солнце осень.


ОЖИДАНИЕ В КАФЕ «АЛЬ-УРДУНН»

Воспоминанье – это не рассказ,
в душистой мгле вкус розового масла,
узор ковра, треск замши, роспись ваз,
где тень твоя так призрачно и ясно
застыла, словно древний астроном,
что ждёт восход незримого светила,
и счёт ведёт небесным звёздным милям,
в расшитом платье лунным серебром.
За пыльной дверью «Кадиллак» старинный
хранит следы былых песчаных бурь,
и жаркое дыхание пустыни,
и синюю холодную лазурь…
Ждать, времени законы не мешают,
внутри бокала с мятным чаем тая.


УТРАЧЕННЫЙ ЭДЕМ

Гроза прошла… гранат уже созрел,
смолк на базаре пёстром торг шумливый,
бездомный кот ещё грызёт хвост рыбы,
а я ищу в карманах прошлых дней
твой звонкий смех, что пахнет сладким мёдом,
не пылью улиц – хной дневных теней,
на стенах, помнящих былые годы
и крики торгашей, и звон монет.

Но вот азан пропел, и тишина,
укутала старинные аркады,
в кувшине медной урны лишь вода
напоминает о былой прохладе,
о том, как ты, смеясь, ловила ртом
цветные брызги старого фонтана.


***

Тень в предрассветный час – начало света.
Свет в предрассветный час – начало тени.
Начало чьё во мне? Чей час? Чей век?
Чьей боли надо мной всевластна воля?
Чей шёпот – звон разбитых мандолин,
Я б пил и пил, желая слиться с небом,
Стать белым хлебом голубых долин?..
Моя рубаха – парус ветхой лодки.
Мой голос – флейта в горле у змеи.
Моя мечта – дом на краю земли,
Мой взгляд уже не видит жизнью долгой:
В пустыне времени, в песках тоски,
не финики, а капли жаркой крови,
раскрылись в сладость утренней строки.