Отчёт Елунино

Прошло с тех пор уж многолетье,
я много повидал ротонд,
и создаётся впечатленье,
что круглый год идёт ремонт
библиотеки в древнем зданье
с Надеждой сивой во главе.
Хотя б по одному изданью,
да чтоб в лирической канве

мою вы провели бы встречу,
чем обещать мне каждый год
и сдабривать суровой речью, –
масштабно-мелочный подход
не красит вас, библиотека,
быть в проигрыше вам всегда.
В печальный век, век интернета,
когда близки все города.

Вот написал стихотворенье
сынку Шумилова прочёл,
поведал с грустью в откровенье,
но, словом, что-то не учёл,
и получил я приглашенье
от сына, будто сам Иван
ко мне питает уваженье…
Владимир, благодарен вам

за то, что помните Сороку
и слушаете вы его,
как он вскрывает вновь пороки.
Какие? Общества всего.
Как оловянные солдатки
училки вдоль стены стоят,
качаются с носка на пятки,
все без эмоций, будто спят.

А школьники ведут привольно,
вопросы сыпят как горох.
Все выступлением довольны –
смешенье множества эпох,
сосредоточенное в зале,
создало ауру тепла.
И, интерес в глазах читая,
в них исчезали волны зла.
Доверье в воздухе парило,
все понимали, что к чему.
Стихи – внимания мерило
и интереса ко всему

на Свете Этом беспокойном
с нелепостью пустых тревог.
В объёме видится оконном –
здесь перекрестие дорог,
ведущих в даль эпохи света,
цветных закатов на ветру,
где песня осенью пропета,
о чём в стихах я говорю.

А за околицею школы
интерпретируется зло
и ощутительны уколы…
Куда, куда вновь занесло?!
Вновь председатель утверждает,
мол, краевой решит минкульт,
себя, увы, не утруждает,
решительность настиг инсульт.

Комиссия во всём сурова.
– Пришёл я высказаться к вам…
– Но мы вам не давали слова
за пятьдесят, коль по шагам
за сотню отойди от клуба
и говори себе сколь хошь!
Гнилее не встречал я "дуба",
в комиссии пеньки те сплошь.

Приехал – у ворот картошки
мешок полнёхонек стоит.
Сварили… Где же, где же ложки?..
Так разыгрался аппетит.
Клочки порадовали снова.
Валере говорю: – Респект!
Спасибо вам, – я молвлю, словом, –
за твой рассыпчатый обед.

Село красивое над Обью,
в нём люди гордые живут.
Там председатель твердолобый –
вот изберут… не изберут –
одна лишь мысль его тревожит.
История что белое пятно.
Свою он трусость сам же множит
и распускает как рядно.

Кивает на вверху стоящих,
чего как бы ни вышло, мол.
Да подхалим он настоящий,
к тому же беспардонно зол.
И не приемлет предложений
со стороны простых людей.
А состояние – круженье
вокруг да около идей –

его конёк до безрассудства,
(понять не может он никак) –
недалеко так до паскудства
скатиться может… вот, чудак,
тебе ж дают небитый козырь,
ты кочевряжишься опять.
И думаешь, упрямством грозен…
…умеешь только сочно врать.

В обмане кроется бессилье,
несостоятельность твоя,
твоя пустая говорильня,
сказали мне твои друзья,
они свой голос попридержат –
останешься ты на бобах.
На выборах под корень срежут –
так всё записано в стихах.