Там - под бронёй и забралом...

Ты говорил мне: доверься.
А я — из тех, кто спит, обняв лезвие.
Кто не выжил бы в тепле: расплавилась бы.
Кто нежность принимает, как вызов.
Как слабость. Как щель в обороне.
Как твоё "береги себя" —
что всегда для меня значило: "Внимание! скоро ударят, приготовься".
Я не умею быть любимой.
Не потому, что недостойна —
а потому что не умею разжать кулаки.
Потому что быть любимой —
это как развернуться спиной
к миру, в котором ты однажды
заснула —
а проснулась в крови.
Я не знаю, как жить без брони.
Моя спина — не для прикосновений.
Она — архив рубцов.
Каталог всех раз —
в том числе и тех,
что я себе нанесла,
выбирая "быть сильной"
вместо "быть".
Я умею стоять.
Умею не ныть.
Плачу мало. Уже скупо.
Умею побеждать, когда уже все проиграли.
Умею рвать, топтать, выискивать слабые места и бить в больное.
Улыбаться, когда внутри — камни и ножи.
Уходить, когда ещё хочется остаться.
Не говорить "люблю".
Мне проще молчать.
Мне проще не ждать, не просить, не верить.
Потому что каждая просьба — это
возможность быть неуслышанной.
А я себе такого не позволяю.
Ты хочешь быть рядом?
Рядом — это значит: быть без масок,
без фраз из кино, без бронежилета.
Это значит — не прятать сломанные части,
не отводить взгляд, когда больно.
Это значит — показать шрамы
и не бояться, что их назовут уродством.
Это значит — разрешить себе дрожать
в чьих-то руках
и не считать это проигрышем.
Но я — другая.
Я могу быть светом,
но чаще — светлой стеной.
Я могу дарить,
но чаще — проверяю.
Я — выжившая.
Не жертва. Не девочка. Не кротость.
А та, кто не сломалась под рёвом жизни.
И не сломается.
Просто устала держать фасад и доспехи.
Иногда я смотрю в зеркало
и не вижу лица —
только образ,
который когда-то спасал,
а теперь душит.
Хочу ли я иначе? —
Да.
Но не умею.
Пока.
И если ты когда-нибудь дотронешься
до той меня,
что живёт под этой броней —
не отворачивайся.
Не убегай.
Не делай вид, что всё нормально.
Потому что она, всё же, очень светлый ребёнок.
Больше, чем кто бы то ни было.