Разочарование, как возвращение домой

я росла, как учат:
спина прямая,
голос — тише,
улыбка — вежливей,
желания — подальше,
встречаешь — сгибайся,
любишь — молчи,
боишься — скрывай.
я росла, как шьют из железа девочек:
жёстких в бровях
и мягких до самоуничтожения.
у меня была коллекция идеалов,
больше, чем платьев и книг:
быть нужной, быть первой, быть правильной,
чтобы не стыдно — маме,
чтобы достойно — миру,
чтобы красиво — врагам.
я строила храм соответствия
и приносила туда себя
по частям,
ежедневно.
там нельзя было плакать,
там нельзя было быть неуверенной,
ошибаться — преступление,
отдыхать — стыд.
а смех без причины — признак неадекватности.
я хотела быть верной
каким-то безликим голосам
внутри.
судьями.
призраками.
я выстраивала себя
по лекалам чужих ожиданий,
пока не потеряла свой голос,
пока не осталась — идеальной
и совершенно не собой.
и тогда — в абсолютной тишине,
когда весь фасад рухнул
без изящества,
без аплодисментов,
просто глухо и пыльно,
я впервые услышала себя.
я разочаровалась.
разочаровалась в «хорошо и плохо»,
в «успехе»,
в «все так делают».
разочаровалась в «будь сильной»,
в «будь удобной»,
в «будь как надо».
разочаровалась —
и обрела свободу.
я больше не работаю на образ.
я больше не живу с оценкой на плече.
я снимаю маску каждое утро
вместе с прошлым
и впервые дышу —
себе.
я —
наконец
живая.