Сказание о Повелителе и его Вотчине

Жил-был на свете юный повелитель,
Наследник трона, пламенный властитель.
Ему по праву дедов и отцов
Досталась вотчина, земля без городов.
Непаханое поле, дикий край,
Где меж холмов лежал крапивный рай,
Где травы по колено в рост вставали,
И недра тайн бездонных укрывали.
Рельеф её был сложен и ветвист,
А воздух — пьян и девственно был чист.
Взглянул на карту новый сюзерен,
И дух взыграл, и плоть попала в плен.
«Моя! — вскричал он. — Будет здесь мой дом!
Её я перемеряю трудом!
Взнуздаю нрав её крутой и дикий,
И стану я воистину великим!»
И он принялся за усердный труд,
Решив освоить всё в пять-семь минут.
Велел прокладывать прямые тракты,
Заключив с геологами контракты.
Пытался буром непокорный слой
Пройти, чтоб овладеть всей глубиной.
Вгонял он сваи в податливую глину,
Мечтая покорить её вершину.
Но непослушна девственная почва
Была капризна, зла и многоточна.
То засухой ответит на напор,
То вдруг ручьём затопит косогор.
Все сваи уходили в пустоту,
И тракты нарушали красоту.
Увидел повелитель — грубой силой
Того не взять, что так его манило.
И понял он: здесь нужен долгий такт,
Чтоб заключить гармонии контракт.
Сменил он гнев на терпеливый план,
Решив изведать внутренний вулкан.
Не торопясь, оставив инструменты,
Он стал изучать её фрагменты.
Дланью своей изнеженной, как шёлком,
Он гладил склоны терпеливо, с толком.
Дыханьем тёплым он лощины грел,
И слушал то, о чём ручей ей пел.
Он находил в ней тайные устья,
Что вызывали в нём хмельные чувства.
Он шёл по руслам пересохших рек,
Чтоб их наполнил новый человек
Живительной и животворной влагой...
Он шёл вперёд с упорною отвагой,
Не пропуская ни одной низины,
Где ждали неиспитые глубины.
Он изучил её сезонный цикл,
И к ритму внутреннему он привык.
И понял, где та точка, тот родник,
Что всю её суть явит в один миг.
И вот настал момент! Соединив
Усилья, ласку, дерзостный порыв,
Нажав на точку, что нашёл чутьём,
Он был вознаграждён живым ключом!
Из самых недр, где ядро дрожало,
Такая мощь на волю побежала,
Такой ударил пламенный фонтан,
Что затуманился державный стан!
Текло и пенилось, земля стонала,
Но в этом стоне облегченье знала.
Она дарила щедро всё тепло,
Что под корой веками быть могло.
Он — победил. Он — бог. Он — властелин.
Средь покорённых пиков и долин
Лежал он, опустошён и пьян,
Завершив свой титанический план.
...Прошла неделя. Скука. И потом
Он обложил всю вотчину скотом.
Поставил шахты, фабрики, заводы,
Чтоб извлекать стабильные доходы.
Рельеф был выровнен, пейзаж был прост,
И каждый холм давно уже отрос
Однообразным, стриженым газоном.
Всё подчинялось правилам, законам.
Пропал азарт. Исчезла тайна. И
Теперь он правил без былой любви.
Сидел на троне, мрачен и угрюм,
Гоняя сводки невесёлых дум.
Да, он обрёл величие и власть,
Но дикую, шальную потерял он страсть.
Ведь управлять освоенным простором —
Куда скучней, чем пробираться бором.