моя девочка

моя девочка делает вид, что сердце её — броня,
что роли давно распределены, и сцена одна — на выдох.
что жить — это значит держать себя на краю огня,
врастая в бетон у балкона,
в затяжках и в перебитых.
 
она говорит: «я в порядке. всё это пустяк, мираж.»
и в полночь выходит на воздух, как в воду — без разрешения.
в глазах её — вечный сентябрь, и лёгкий циничный кураж,
как будто любовь — это слабость,
а боль — источник движения.
 
курит, пока за стеной просыпается чья-то тень,
держит в руке сигарету, как будто судьбу на проводе.
и в каждом окне — отраженье, но нету среди них тех,
кто понял бы, что одиночество —
вовсе не быть в свободе.
 
она не танцует. и молча читает стихи про смерть,
не Блока — так Бродского, в мягком чужом издании.
и держит удар, и не просит вернуть хотя бы четверть
из тех,
кто ушёл — и остался в её молчании.

она не мечтает. она различает: где — день, где — страх.
и знает: на каждого волка найдётся свой поводырь.
но всё же, когда дождь стучит по стальным ветвям,
она почему-то становится тише.
и в там же находит
храм.