Жалкий Неудачник
Всё не заладилось с самого начала. Когда ему хотелось что-нибудь сделать самому, в очереди препятствий от сестры к маме и до бабушки разносилось эхо возражений: "Это не твоё! Нельзя! Сломаешь! Не умеешь-не берись! Колька, не мешай. Иди отсюда! Иди куда подальше! Иди в пень!" Ну, коль Кольку попросили, Колька и ушёл. Не по приколу, а по мужицки, по-Николаевски. Не было у Коли ни кола, ни двора, ни желания ими обзаводиться. Ходил он как неприкаянный от одной хаты к другой, с работы на гулянки, с пьянки на святки и обратно, а затем без оглядки уходил в такие дебри, такие непроходимые чащи, что забывал сам себя, терял облик человеческий и знать никого не желал.
Куда бы не приходил Жалкий Неудачник, он же бывший Николай Нидвораевич, он же смутьян, подлец и хаджа, всюду, как на зло, ходили о нём дурные слухи и вести о никчёмности и бесполезности его существования, о дурном характере и до оторопи неуклюжей нерасторопности. Не смотря на то, что работа не ладилась, авторитет не поднимался, погулять он был не дурак. В период становления личности, в то время, когда его одноклассники становились сослуживцами, он оказался без военного билета и не смог посетить данное мероприятие... Сказал, что поступит иначе и поступил.
В один из разгульных деньков Жалкий Неудачник был обвинён в распитии разбитого ящика водки, поломке велосипеда, завале забора и порче колхозных грядок. На следующий день Жалкий Неудачник в качестве профессионального грузчика сумел нагрузить местного председателя такими метафорами, всем сельсоветом не смогли утвердиться в точности сказанных фраз... За что Жалкий Неудачник сыскал славу баламута и редкостного демагога.
Уже к 25-ти годам он был человеком полностью сформировавшимся, и всю ответственность за своё поведение и поступки полностью брал в свои руки и взваливал целиком и полностью на себя одного-единственного.
К 45-ти годам Жалкий Неудачник по собственной инициативе попросил в паспортном столе именной паспорт с указанием нового имени и новой фамилии: Неудачник Жалкий. Без отчества. Так как он сделал себя сам, то указывать в качестве отца своё имя казалось ему формализмом и лишенным всякого смысла действием. Он часто поражался несправедливости и противоречивости окружающей среды. Там, где дело касалось личных интересов и сиюминутной выгоды, люди безоговорочно перетягивали одеяло правды на свою сторону. Под соусом морали и честности близкие люди подавали ему обман и предательство, а всяческие попытки вывести их на чистую воду оборачивались новыми клубками лжи и обмана. Однако, по мнению так называемых "воспитателей", действовали они в его же интересах, желая сделать его более хитрым, сильным и просто "научить жизни". Сколько было учителей, столько же было и разочарований, а боль неудач и поражений стала его верным спутником. Постепенно в его картине мира уже не оставалось светлых тонов, чтобы закрасить серые будни. Так Жалкий Неудачник становился более жалким и более неудачливым.
Никто точно не знает, как звали его родителей, потому что он рано от них отказался, а так же ничего неизвестно о братьях и сестрах.
Это не мешало ему обзаводиться новыми социальными связями и пополнять ряды близких родственных душ посредством коллективных попоек, разного рода мероприятий, поездок, сходок и прочих формальных и неформальных течений. Он с лёгкостью одобрял любые встречные движения, потому что был заядлым любителем "вписаться в хорошую вписку".
Не смотря на его жалкий вид, жалости к Жалкому Неудачнику никто не испытывал. Даже наоборот, всякий стремился его притопить и пустить куда подальше, как пускают по течению оторванный кусок древесины.
Данный вымысел автор родил от непреодолимого чувства занудства, но даже сознавая явные признаки бессмыслицы написанного, он не теряет надежды на правдоподобность и право на существование написаных строк.
Свидетельство о публикации №125091103755