Смерть иллюзий

было больно не от кого-то —
а от того, как ловко себя обманула.
какие дворцы из стекла построила —
и в каждом жила,
не дыша, но веруя.
я ведь думала — знаю.
что людей читаю, как схемы,
что сильна до беззвучья,
до камня внутри.
а потом — бах.
и не кто-то снаружи
рушит твой дивный мир —
ты сама, своими руками,
вынутая из сна
в резком щелчке понимания:
всё не так.
и ты — не та.
и это хлеще ножа:
расплываются очертания "я",
мерцают
пустые контуры всех "доверий",
всех "знаю",
всех "вечно",
всех "можно мне рядом?".
ощущение — будто бы смерть
присела на грудь,
дышит медленно, тепло.
и ты не знаешь —
как жить без этого "прежде",
без мифов, что грели,
как детское одеяло.
если б я была слабее —
сломалась бы хрустом,
растеклась бы по полу
акварелью без рам.
но я хожу по руинам,
разглядываю щели,
ищу — зачем.
ищу — как теперь.
я учусь — вглядываться в трещины.
я учусь — не склеивать.
ведь иллюзия страшна не ложью,
а тем,
что после её гибели
остаётся воронка —
вакуум не-знания,
куда хочется
бросить хоть что-то:
веру, замену, утешение,
хотя бы привычку.
хоть бы фразу «всё будет» —
но даже её
я теперь не произношу.
потому что всё — это что?
и будет — когда?
я лучше подожду в этой пустоте,
выдержу. я всё же боец.
пройду её босиком,
с занозами тишины.
не заполнять. не убегать.
не спасаться схемами, новыми миражами.
смотреть в глазницу потери —
пока не станет видно:
всё, что умерло —
больше не мешает жить.
и я стояла.
заставляла себя стоять.
не торопить боль.
прожить, препарировать,
потрогать иглой страха каждую мысль.
запомнить.
записать.
выучить навсегда:
если не сейчас —
то никогда.
времени нет.
и второй такой я —
не будет.