Хорошая девочка

Её учили:
будь светом — даже если ночь внутри.
Не шуми. Не злись. Не чувствуй.
Смотри на всех с уважением,
даже если тебя топчут.
Сначала вырасти, стань успешной, красивой, доброй —
а уж потом, может быть, тебя кто-то полюбит.
Но не проси слишком многого.
И не мешай.
И не жалуйся.
И она выросла —
как тюльпан среди бетона.
Улыбкой на фоне боли.
Дневником без чернил —
всё писала внутри, молча.
А потом пришёл он —
с глазами, в которых ветер.
С голосом, будто небо забыло, как быть тёплым.
Он смотрел на неё,
но видел только своё отражение.
Он говорил:
«Ты слишком хорошая для меня» —
но всё равно оставался.
«Ты же понимаешь, мне сейчас не до отношений» —
но всё равно держал её за руку,
пока не нашёл, за чью руки держаться ещё.
«Ты слишком чувствительная»,
«Ты всё принимаешь близко к сердцу»,
"Это не то, что ты думаешь",
«Ты мне дорога, но не настолько».
Он был как комета —
яркий, холодный,
и всё разрушал на своём пути.
А она — та, что умела быть сильной,
вдруг забыла,
как дышать.
Она пыталась стать ещё тише.
Гасила голос.
Гасила желания.
Гасила себя.
И осталась в темноте —
та, что носила своё солнце внутри,
но отдала его целиком.
А потом — наступило ничего.
Тишина.
Пустые руки.
Озноб в груди.
И взгляд — как у птицы,
чьё гнездо разобрали по веточкам.
Собрать себя было —
как собирать чашу из пепла.
Руки дрожали.
Слова не складывались в молитву.
И всё внутри ныло:
«Я недостаточная. Я снова не смогла».
Но в этой тишине
что-то шевельнулось.
Тонкий росток —
не уверенность, нет.
Просто злость.
Теплая, как огонь в ледяной комнате.
Она встала — сначала внутри.
Понемногу.
Она пошла — сначала по полу в своей комнате,
а потом — по собственному сердцу.
Собирала себя —
не как прежде.
Без «ты должна».
Без «будь хорошей».
А с «ты живая».
А с «ты имеешь право».
А с «он просто не мог дать, потому что пуст».
И знаешь,
когда она научилась говорить «нет»,
мир не рухнул.
Когда она перестала быть удобной —
никто не у.м.е.р.
И однажды она посмотрела в зеркало —
и впервые за долгое время
увидела женщину.
А не девочку, которую учили
только ждать и терпеть.