2 том. Твое молчанье. 27-39

                -27-
А я шила себе из обид одеянье,
И такою мне острой, казалась игла.
Стыковать лоскутки, я все время пыталась,
Только даже сметать, их никак не могла.

А обиды, как шелк, все в руках расплывались,
Их теперь сосчитать, все равно б не смогла:
Даже нитка в руке каждый раз обрывалась,
И в конце, почему - то, затупилась игла.

Ну и вот! Я стою, пред толпою нагая,
Снова слышу я громкий, язвительный смех.
И зачем оно нужно – мое одеянье?!
Пусть я даже нагая, но прекрасней вас всех!

Вы уродливость душ, все, в шелка облачили,
И упрятали совесть, вы, в яркий атлас.
Хоть вы грязью меня, все, опять и облили,
Перед Богом чиста, я одна среди вас!
                2007год.
ххххххххххххххххххххххххххххх
           -28-

В лесопарке деревья,
На морозе трещат.
Птицы в гнездах притихли:
По кустам не кричат.

Пробегусь по тропинке,
Рыхлый снег протопчу,
И от ветра шального
Нагоняй получу.

К речке, ветром гонима,
Быстро с горки спущусь,
И, с морозом нос к носу,
Я, нечайно, столкнусь.

На свободе крепчее,
Да сильнее мороз;
Замерзают от встречи
Ноги, щеки и нос.

Я, с разбегу, обратно
В гущу леса нырну:
Среди сотни тропинок,
Я ищу лишь одну.

На прямую аллею
Та тропинка ведет,
И она меня к дому,
Раньше всех приведет.

Оглянусь, помашу я,
Ветру, солнцу, морозу;
Все равно хорошо мне –
Хоть вышибло слезы.
          2008год.
ххххххххххххххххххххххх
         -29-
Мешок достань семян: и год,
Ты будешь сыт, коль их посадишь,
Цыплят по осени сочтешь,
Коль курочке гнездо ты сладишь.

За жеребенком же ходить
Ни год, а три – когда в оглобли,
Иль под седло он сам пойдет,
А раньше(!) ты придумать смог ли?!

А можно и построить дом:
Соломой крыша, деревянный.
Управишься за двадцать дней;
И вот висит замок амбарный.

Хороший же поставить; лет
Ни мало улетит, как ветер.
Зато детей твоих согрев,
Всем будет кровом он на свете.

Посадишь яблоню в саду,
Лет двадцать яблок не увидишь.
Лишь внуки будут собирать;
Что прочно, то и долго – видишь?!

Сорняк один растет быстрей
Всего на свете, но не нужен;
Хоть с солнцем он, с землей, с водой
Нам ни чета – уж очень дружен.
                2009год.
хххххххххххххххххххххх

         -30-
Средь шумного бала, являясь нежданно
И сети раскинув свои среди нас,
Огнем своих глаз, нам сердца обжигают,-
В народе им имя одно- «лавелас».

И вот,  в зале белом, вступив на паркет,
Кружатся они и блистают
И в вальсе кругов, средь опущенных глаз,
Как вихри огня пролетают.

Один в речи волен, смеется, игрив,
Стреляют огнем его очи,
В нем слита и радость весеннего дня,
Блаженство и сладостность ночи.

И бурной рекой разливается все,
Вокруг, что его окружает.
И он, как тот ветер, шумит возле вас,
Но это вас пусть не смущает.

Открыта душа и открыто лицо,
И чистый ручей не стихает,
Его звонких слов и поющих речей,
Их, как нам всегда не хватает!

Другой же педантен, он вежлив, учтив
И глаз не всегда поднимает,
И слушает он наставленья мужей,
В беседах он их утопает.

Молитвой для всех его тихая речь,
Все льется, в их души стекаясь,
Купаются девы наивные в ней
И тайной его увлекаясь.

Не верьте! Где святости лик так открыт,
В правдивость волшебных речей,
Под маскою ангела - демон укрыт(!)
Он прячется, знаю за ней!
              2010год.
хххххххххххххххххххххххххххххх

            -31-
Девочка-подросток, ранняя весна
Ты еще не складная, но уже мила:
Редко ты нас радуешь солнечным теплом,
Травкой молодою, ну, а мы все ждем.

Ох, и неказистая, ну нет и, даже слов,
Черной грязью стала ты, с таяньем снегов.
Тучи бесконечные стаями летят;
Угловатой девочке небосвод не рад.

Но! Приход твой, милая, отменить нельзя
И расправят ветки скоро тополя,
И ручьи проснуться, протрубят «подъем!»
Птицы встрепенутся, загорят огнем

Алыми закатами, оживут ветра
И взовьются к небу искорки костра,
Полетят к собратьям, к звездам полетят;
От желанья мчаться ноги зазудят.

И сожмется сердце, захмелеет кровь,
Вспомним мы  про счастье, вспомним про любовь!
Ну, а ты девчоночка, просто не робей,
Ты расти, весна-красна, только поскорей.
                2011год.
хххххххххххххххххххххххххххххх
         -32-
В западине – снег,
В ручье – вода талая.
А вот на взлобке –
Живность малая.

Мошка, вот, в траве
Прошлогодней – путницей,
Ползет паучок,
Озабочен  распутицей.

Сидят долгоножки,
На солнышке греются:
Прозрачные крылышки
Обсушить надеются.

Муравушка топчется,
Ветку поднять пытается:
Усердно ее он,
Утащить  старается.

И каждая кочка шуршит:
В ней теперь – шевеление.
Тепло к нам пришло:
Создалось – движение.
             2012год.
ххххххххххххххххххххххххх


              -33-
А за Никулиным тянутся дачи.
Тянутся дачи туда и сюда;
Вправо уходят, налево уходят,
Не разберешься в них никогда.

Старые дачи; те вовсе теряясь
И упираясь в ЛЭП и леса;
Старые низкие, высокие новые
Крышами смотрят они в небеса.

Сразу за ними еловая роща;
Там, где верхушек совсем не видать,
Всюду хвоя под ногами пружинит;
Там полумрак, птицы там не слыхать.

Каждая ель в круговом углубление;
Кажется, в лунку уселась она.
Пусто внизу, солнцу как дотянуться,
Если просвета тропа не видна.

Здесь не растут ни цветы и ни травы,
Здесь только рыжики кучно растут,
Да сыроежки, повсюду красуясь,
Шляп разноцветьем к себе всех зовут.

Тихо вокруг. Ветер только верхушки
Может незримо тихонько качнуть,
И опускаясь, он, кажется, шепчет,
Словно кого-то боится спугнуть.

Ели кончаются. Дальше,  всё сосны;
Все, по загривку они разбрелись.
Здесь веселей и вольнее сам воздух,
Сосны гудят и торопятся ввысь.

Дальше, осины стоят и березы,
Клены роняют осенний свой лист.
Яркие грозди развесив, рябина,
С ветром на пару, танцует свой твист.

Топот и хруст, треск по лесу несется;
В глубь устремляется дикий кабан.
Желудь под дубом, достойное лакомство;
Видно забылся, великий гурман.

Выше; трава, да сухое болото.
Вылетит тетерев; и из под ног
Курочка следом, и кинутся к лесу;
Слышно, в лесу уже – переполох.

Солнце поляну ласкает лучами,
Тут земляника по лету; сейчас
Гриб – боровик, да, бывает масленок
Желтой головкой порадует нас.


Елочки редкие на солнцепеке,
А вдоль дороги малина растет;
И ежевика закрыла овраги,
Запах её ветерок разнесет…

А за Никулиным тянутся дачи,
Прямо за дачами тянется лес.
Я приезжаю сегодня на дачу,
И  попадаю, в тот сказочный лес.
                2013год.
хххххххххххххххххххххххххххх

           -34-
Говорят, судьбою можно,
Как оглоблею крутить;
Я попробовать хотела
Ан-н, не так, не может быть!

Быть не может, чтоб желанья,
Все, с возможностью совпали,
И везде, куда хотела б,
Мне, все двери открывали.

Слышу каждый раз-«дерзайте».
Только как дерзать?! Вокруг,
Как пирог всё поделили,
И замкнулся этот круг.

В лабиринт попасть – попроще.
Там ходи себе, ищи;
Выхода найти не сможешь
Хоть ругайся, хоть кричи.

Вот и покрути оглоблей.
Замахнуться ж на судьбу?!
Не советую сегодня, да и..
Не в будущем году!
             2014год.
хххххххххххххххххххххххххх
                -35-
Ты хотел быть бабочкой, я – цветком.
Ты хотел быть Ангелом; охранять мой дом.
Ты хотел быть птицею – прилетать,
В поцелуях сладких – обнимать.

Ты хотел быть звуком – с сердцем петь,
Ты хотел быть ближе, чтоб смотреть,
Как заря восходит, рядом быть,
Чтоб одним течением в лодке плыть.

Нет несчастья большего, так любить;
Ты вне поля зрения, как же быть?!
Но вблизи ты сердца, не забудь,
И друг к другу, знаю, отыщем путь.
                2015год.
хххххххххххххххххххххххххххххххх
                -36-
Безмерная ровность на север легла;
И стилосом словно, за нею черта
Продавлена. Видимы балки реки,
Всхолмлением  ровным. А там, напрямки

Степная всё ширь. Вся как будто клубиться.
Туманом туманиться, течёт и струиться.
К земному она окаёму несётся,
И бризом, чуть видимым, лентою вьётся.

Но нет, не видать там нигде окаёма,
И мглистая степь, как дорогой знакомой,
Свободно восходит она к небесам,
И кажется даже, как будто ты сам;

По глади прозрачной, манящей полётом,
Идёшь. И как в жизни, завидует кто-то.
Что эта дорога ведёт к небесам,
Что мы ещё верим простым чудесам.
                2016год

ххххххххххххххххххххххххххххх

         -37-
О, приветствую Вас, парижане!
Мы сегодня, как ложка в стакане,
Всё болтаемся мы, в шаттл-басах,
И, увы, не на мягких матрацах.

Нотр-Дам, превосходный Монмартр,
И Родена музей, Лувр, театр.
Пантеон, Сорбонна, Версаль,
Александра третьего мост,  Пигаль…

Третий день то бежим мы, то едем,
И уже не мешаем мы смехом соседям.
Они тоже, как видно, устали,
Слушать гида и созерцать эти дали.

В голову врезались как-то  слова,
Что когда-то, я в книжке прочла:
«Чтоб Париж полюбить и понять,
Нужно в двух состояниях и побывать.

Или ездить в шикарной машине,
И быть нищим, совсем без сантима.
Коль богат- то Латинский квартал...
Если нищий – скитайся, пока не устал…»

Вот Сен Дени, вот- Эйфелева башня…
Сены Набережная…- всё прекрасно…
Нам, к сожаленью, ни что не подходит,
За руку гид повсюду нас водит.

Мы, здесь пробегом, авантюристы,
Просто российские, просто туристы.
Так что, Париж весь осмотрели,
Завтра опять на крыло…полетели.

Прощай Пер-Лашез и парижане!
И оставайтесь в своей вы нирване.
Хоть хорошо здесь, и весело было,
Но, извините, нам не хватило…

                1995г.
хххххххххххххххххххххххххххххххххх
            -38-

Утро в Марселе. Солнце. Пустынно.
Мусор вывозят. Метут тротуары.
Жалюзи подняты всех магазинчиков,
Всюду открыты кафе… для пиара…

Нет в магазинах, увы, покупателей,
Ну, а в кафе, посетителей нет.
Всюду собачники, да с рюкзачками
Распространители свежих газет.

В бухте обширной, в центре Марселя,
На неподвижной прозрачной воде,
Плотно друг к другу стоят, или спят ещё,
Яхты и яхточки. Всюду…,везде…

Сотни их кажется. Все оголили
Мачты свои. А за белым туманом,
Там, за пределами бухты стоит,
Сам остров Ив. И, как-будто обманом,

Кажется, что угловатая крепость,
Где Монте- Кристо свой срок отбывал,
Так добровольно-невинно проста,
 Что наш герой, с неё просто сбежал.

Холм, что господствует нынче над городом,
Был маяком, испокон он веков.
И огонек далеко был всем виден,
Для возвращавшихся всех моряков.

Но, возвращались ни все, вот и в память,
Всех не вернувшихся, храм возвели.
Там полумрак. Но мерцают там трепетно
Тысячи тысяч, как глаз, огоньки.

Двери открыты всегда. Помяните,
Всех ни пришедших домой, Господа!
Ведь за мерцаньем свечи, что так плачет,
Есть непременно, чья-то судьба.

Ну, а с холма, просто, как панорама
Виден Марсель весь. На низких холмах,
Он разложился своими домами,
И утонул он в дивных садах.

                1994г.
хххххххххххххххххххххххххххххххххх
             -39-

Кто был хотя бы раз в Марселе,
Тот, рыбный утренний базар,
По воле, или поневоле, сам видел,
Как он весь сверкает и шевелится моря дар!

Располагаясь в центре бухты,
Он запах моря истощает,
Невольным шумом, трепыханьем,
В проулки с набережной убегает.

Каких развалов только нет здесь?!
Развалы мидий, устриц, крабов.
В корзинах ежики морские,
Сортов не перечесть кальмаров.

Креветки, и ракушки и омары,
Улитки и ропаны,  гребешки…
Не перечесть чего, и сколько видов!
Ну, наконец! Мы к рыбе перешли.

Что с рыбой?! Я скажу вам по секрету,
Такого изобилия, друзья,
Ни каждый повар, ну, ни то, чтоб видел,
Но знает все названия, как я…

Одно скажу: величиною с палец
Здесь были рыбы, и с баранью тушу…
Здесь камбала, тунец и скаты,
Анчоусы и палтус, …да язви их душу.

Ну, в общем: синие, зеленые и красные,
То черный бархат, пятнами цветными,
То пучеглазые, бугристые, усатые,
А то полоски по бокам их, озорные.

Итак, идем мы по рядам и бесконечно
Ещё сардины, и ставрида, и макрель…
С собою, жаль, что ничего не купишь,
И ни попробуешь, ты ничего теперь…

Я просто гостья здесь, на карнавале
Морских даров. Всё в памяти храню.
Кто был хотя бы раз в Марселе,
Тот знает, рыбный рынок по-утру!

                1994г.