***

Памяти С.Д.

И за окном, где невская муть сгущается в гранитную фразу, стоит один на один как-нибудь с дождём, что стучит, не признаясь.

Не герой, не мученик, не святой — так, фигура из второго ряда, что таскает за собой шлейф простой и горькой, как водка, правды.

Он записывал речь площадную, но ругался изящно, как клерк. Жизнь, так грубо его целуя, целовала наверняка в воротник.

Каждый анекдот — это посыл в никуда, зарифмованный впустошь. Каждый промах — как выстрел мимо калий, что оседает в душевных мускулах.

Он смеялся, чтоб не расплакаться, пил, чтоб не расклеиться на части. Эта вечная быть-не-причаститься к общей радости, к общей страсти.

И бумага, что белей, чем снег, принимала тот выговор шёпотом. Человек — это сумма невзгод и двух-трёх анекдотов.

И летит эта повесть в глухую ночь, сквозь туман и табачную пыль, чтоб упасть на колени, как плащ, и помочь поднять опрокинутую жизнь.