Интимные тайны Изабеллы

В лета правленья Изабеллы, (1474-1504гг.)
С Америки шли Каравеллы.
Колумб отправлен был туда,
Знать жила в роскоши тогда.
Испания делила мир,
Колумб для всей страны – кумир.
Казна трещала от богатства,
А во дворце – разврат и …лядство.
          Начну свои повествованья,
С картин искусства написанья.
Не всё мы видели пока,
Прошли с тех пор уже века.
          Холсты распались и финал,
Утрачен древний арсенал.
Картины о любви писались,
Что б ими предки восхищались.
В картинах есть эффект экстрима,
Эпохи возрожденья Рима.
Любовь в раю – вечная тема,
Но жаль с натурою проблема.
Где взять красивых пышных дам,
Как выглядел тогда Адам?
Найти изящную фигуру,
И заплатить ей за натуру.
          Не имея средств, художник наш,
Искал в толпе такой типаж.
Он рисовал рабынь из лавки,
Вносил в типаж свои поправки.
И получалось идеально,
Заказы шли – персоонально.
Его картины оживали,
И клиентуру привлекали.
Пошли заказы, стали звать,
Бывало приглашала знать.
Шли годы, как то на рассвете,
Заехал посыльной в карете.
То был почётный господин,
Охрана с ним – все как один.
Переступив в мой дом порог,
Сняв шляпу, начал диалог.
Свою он тему изложил ,
Заказ мне тайный, предложил.
Оформить спальню в стиле ню,
Таков был первый пункт в меню.
«О гонораре всё обдумай,
Только обманывать не вздумай!»
Добавил он потом в конце,
Жить и работать во дворце.
Жизнь бьёт ключом, все карты биты,
Я въехал в замок сеньориты.
На входе мраморная стела,
И надпись «Правит Изабелла!»
Жить и работать здесь приятно,
Но обстановочка – развратна.
Писать приходится с натуры,
Стройны девичии фигуры.
В себе я сдерживаю страсти,
Бассейн, вино, в корзинах сласти.
Девы приветливы распутны,
В любви и близости беспутны.
И хочет каждая девица,
Со мной в любви совокупиться.
Но я работе весь отдался,
Хотя мой орган – возбуждался.
Дружили здесь со мной все девы,
Но я не знал вкус королевы.
Все говорят она стервозна,
И приезжает ночью поздно.
Но у кого спросить совета,
Мне в этом не было ответа.
Изображал дам, как крестьянок,
В постелях нежных лесбиянок.
          Шла к завершению новелла,
Нас посетила Изабелла.
Она была как злая сука,
«Смотреть на это – просто скука-
В ней была злость и возмущенья,
На все мои произведенья.-
Это меня не возбуждает,
А просто нервы раздражает.
Здесь на картинах одни стервы,
Но нет мужской горячей спермы.
Мне нравится процесс вхожденья,
Что б трепетать от возбужденья».
Она сказала громко, внятно,
Что б мне и всем было понятно.
          Всё было в самом деле так,
Я знал разврат, но чтобы так.
Вином всех опоили сразу,
Ввели трёх мавров по приказу.
Красавцев этих привели,
Для пышной групповой любви.
Сказала: «Кто первый закончит,
Того хозяюшка прикончит!»
          Смотрела сверху королева,
Стегала слуг своих от гнева.
Дала совет, кого здесь взять,
Как надо это изваять.
Пусть все ведут себя привольно,
А то кому-то будет больно.
          Китайский ватман всё стерпел,
Я рисовал, графит скрипел.
Стояли мавры-«жеребцы»,
Смочили маслом им концы.
Таких мужчин не знали бабы,
То были пленные арабы.
Торс, плечи, втянутый живот,
Хотелось приласкать, взять в рот.
Нас ждала страстная новелла,
Слюну сглотнула Изабелла.
          И по приказу королевы,
Их ждали три невинных девы.
Шикарный бюст, крутые попы,
Девицы явно из Европы.
Всё сразу поняли бедняжки,
Когда им смазывали ляжки.
Что б не порвать межног им «жабры»,
Помазали мошонки мавры.
Вся плоть девичья трепетала,
В миг ожиданья ритуала.
Все ждали этого вхожденья,
С каким-то злым остервененьем.
Для вида вроде бы стесняясь,
Но грубым сексом - наслаждаясь.
Три мавра голые стояли,
Размером женщин удивляли.
Хотелось к бёдрам их прижаться,
И в ласках медленно отдаться.
Таких самцов - в табун на племя,
И сдаивать мужское семя.
Головки синие как сливы,
С блестящим красненьким отливом.
В общем, самцы смотрелись статно,
И смазка пахла ароматно.
Тут королева не смолчала:
«Вводите девственниц сначала.
А ты художник зарисуй,
Как в деву входит первый «буй».
Слезились у девчонок глазки,
Снимали юноши повязки.
Я помню их девичьи слёзы,
Согнули дев насильно в позы.
Раздвинув им пошире ноги,
Обрили, смазали в итоге.
Дали глоток вина им в ротик,
Тюфяк поклали под животик.
Момента ждали лишь самцы,
Поднялись, встали их концы.
В свечах у дев блестели груди,
Застыли в предвкушенье люди.
Не вызывало сожаленья,
Бесстыдство этого явленья.
          Как псы стояли «мудаки»,
И ждали взмах царственной руки.
Трёх девушек согнули раком,
Ждали вхожденья все  со смаком.
          Закон сей оргии гласит:
«Кто кончит первым – будет бит!»
          Стояли девы на растяжку,
Дала владычица отмашку.
И захрипев, как минотавры,
Подняли дев за бёдра мавры.
Похлопали , потом лизнули,
На «буй» со скрипом натянули!
          Вздохнули все от умиленья,
Пошёл процесс совокупленья.
          Раздался стон и жалкий крик,
Мавр в деву пламенем проник.
Потом другие прокричали,
И первый раунд самцы начали.
Девиц пронзила сразу боль,
Как будто в лоно влилась соль.
И три огромных твёрдых «плуга»,
Вошли им между ног упруго!
Согнулись девственные ножки,
Кругом захлопали в ладошки.
Дрожали попок полусферы,
Вошла в них плоть арабской веры.
Всё глубже члены проникали,
Секс без любви они познали.
От боли выгнулись их спины,
Расслабились меж ног вагины.
Но даже их нутробный «сок»,
Смягчить страдания не смог.
Толкали в зад мужские чресла,
Вошли «буи» на своё место.
Храпели в исступленье мавры,
Кому ж цветы, победа, лавры?
Слышались стоны, дамский плач,
Когда им влез – большой «калач».
«Наживки» страстно выгибались,
Бедняжки с «буя» слезть старались.
Держали бёдра мавры круто,
Вошли огромные в них «пута».
Лишь королеве было мало,
«Помедленней» - она сказала.
Похожий на хлопки шёл звук,
Стояли женщины вокруг.
Собралась здесь дамская знать,
Любовь в натуре созерцать.
Запах духов, и свежей спермы,
У пышных дам - сдавали нервы.
Но стыдно было им признаться,
Что маврам хочется отдаться.
Входили зрители в экстазм,
Хотелось испытать оргазм!
Хлыстом толкала Изабелла,
Чтоб плоть входила глубже в тело.
Все знали властную натуру,
Не стерпит здесь она халтуру.
          Рабы изнемогали в скачки,
Два раза поменяли срачки.
Вина давали девам в ротик,
Тюфяк меняли под животик.
А королева умилялась,
Девичьим сексом наслаждалась.
В истоме на процесс смотрела,
Немного даже покраснела.
          Потом бедняжек развернули,
На «буй»поглубже натянули
Был грациозный поворот,
Воссели задом наперёд.
Вздымался пресс, мавры храпели,
Как на волнах девы сидели.
Прислуга плечи им держала,
И в такт немного прижимала.
          Нельзя кусаться, упираться,
Царапаться, сопротивляться.
При столь развратной процедуре,
Вертели их, как на шампуре.
          Девицы охали, стонали,
Вошли во вкус и в ротик брали.
Вот-вот прорвётся внутрь семя,
Уже идёт к финалу время.
Вдруг одного разоблачили,
К ногам царицы притащили.
Она сидела, как сотраб,
Пред ней стоял красивый раб.
Кнутом погладив ему пах,
Хозяйка сделала размах.
Кнут изогнулся, щёлкнул ловко,
Была поранена головка.
          Я попросил не убивать,
Что б его рану срисовать.
«Ну что ж, возьми» - сказала Белла.
«Рисуй израненное тело».
Был выполнен её приказ,
Я спас мужскую жизнь в тот раз.
          Царица щёлкнула кнутом,
Ушла со свитою потом.
В бассейне бывшие девицы,
Пытались от «любви» отмыться.
Самцы немного охладились,
Хмельным напитком насладились.
Их обольстили сразу тёлки,
На плоть набросились как волки.
          Ввели для знатных дам рабов,
Чтоб скрасить дамскую любовь.
Горели тускло в замке свечи,
Была та ночь – «греховной встречи».
          Запечатлял я эту нежность,
А кто то мне ласкал промежность.
Так королева Изабелла,
В годы правления балдела.
          За извращенные деянья,
Имели девы состоянья.
Оплачена девичья честь,
А их богатств – не перечесть.
Прошли века, сменились нравы,
Но секс большой любви  - приправа!