Кровавая луна 07. 09

Над Брянском – луна, цвета старой иконы.
Не помню, чтоб видел такую доныне.
Не кровь, а скорее – застывшие стоны
всех павших в лесах, в этой стылой долине.

Сентябрь. Холодрыга, как ладонь по затылку.
И в этой луне – отражение смутное:
то ли ведьмы смех, то ли плач сиротливый,
то ли эхо забытого, древнего бунта.

Она висит, как медаль за заслуги,
которых не помнит никто, кроме неба.
И в этом багровом, мерцающем круге
читаются и участь, и горе, и небыль.

Мне кажется, я вижу сквозь эту призму
лица тех, кто землю сию защищали.
Не в танках, не с криком "За Родину!", а тихо,
в сырой партизанской землянке страдали.

И эта луна – не просто небесное тело,
а портал в иную, забытую эру,
где жизнь, как свеча, догорала несмело,
в холодных лесах, без надежды и веры.

Я чувствую, как леденеет нутро,
и взгляд приковался, как к старой иконе.
И кажется, я вижу себя самого –
в том прошлом, утопшем в забвенья затоне.

И завтра – работа, и быт, и дела.
И солнце взойдет, как обычно, беспечно.
Но эта луна во мне след прожгла,
напомнив, что память – сильнее, чем вечность.

Что каждый из нас – лишь осколок былого,
что каждый несет в себе тайну и муку.
И эта луна, багрово-кровавого
оттенка, – лишь символ того, что разлуку
с прошлым из сердца не вырвать никак.
Что смерть – это боль, а жизнь – это мрак.