Белые снегири -70 -2-

2. НАША ПРОЗА
    Новеллы

Александр  ВОРОНИН
( Московская обл., г. Дубна),
Член Союза писателей России

НОВЕЛЛЫ

СЛЁЗЫ МУЖСКИЕ

                Детство у меня было счастливое и безоблачное. Часто вспоминаю сейчас те годы и не могу вспомнить случая, чтобы я горько плакал в детстве,  рыдал или лил крокодиловы слёзы. Не было повода, наверно. Да и вообще я не был плаксой, в отличие от некоторых. И папа с мамой у меня были  оптимистами и весельчаками. Если даже и плакал в детстве, то по каким-нибудь пустякам, поэтому и не запомнилось ничего. А школьные годы вообще вспоминаются, как один сплошной праздник. Учёба давалась мне легко, в отличники я никогда не лез, просто жил в своё удовольствие. В родне у нас тогда не было ни академиков, ни генералов, так что попрекать меня  ленью и ставить в пример было некого.
                Первый раз помню себя плачущим лишь в 1974 году. Я только  что  закончил техникум, готовился уезжать из родного города в далёкую  костромскую глухомань по распределению  и всерьёз  думал,  что навсегда  покидаю родителей, всю родню, друзей и двух невест, из которых никак не мог выбрать одну, чтобы  на ней жениться. Долго оттягивал отъезд, стараясь продлить привычную жизнь дома. И вот в таком  неопределённом  подвешенном  состоянии пошёл вечером в ДК “Мир”   на только что вышедший  на наши экраны франко-итальянский фильм “Ромео и Джульетта”. Сидел один наверху на местах за 20 копеек, а на последнем ряду парни девок тискали. Те отбивались все две серии,  хихикали и громко взвизгивали: “- Убери руки! Куда лезешь! Пусти, дурак, больно! Вынь руку сейчас же!” На экране кипели любовные страсти, какие мне и не снились, а сзади шла живая  интересная  жизнь, которой у меня тоже пока не было. И таким я себе показался    одиноким и несчастным, что не заметил, как по щекам потекли  слёзы. Это сейчас я    хорошо понимаю,  что    со  мной было, а тогда списал слёзы лишь на волшебную силу кино  и  всем  расхваливал  новый  фильм.
                На людях  я  вообще никогда не плакал – сдерживался. Но в последние годы стал замечать за собой, что слёзы меня  уже не слушаются – текут сами из глаз. И не только на похоронах или в День Победы на Братских могилах, когда у всех вокруг глаза на мокром месте, но даже когда  дома  один  смотрю  телевизор. Нервы совсем  стали ни к чёрту. Особенно, если  в  передачах встречаются давно не видевшиеся родные и друзья, или, наоборот, расстаются навсегда. Слёзы из глаз сами текут, а горло перехватывают спазмы. Старею, становлюсь плаксивым и сентиментальным. Всё чаще, когда остаюсь один, стал  задумываться о смерти, о том, что останется после меня  людям. А мне всего сорок  три  года.  Как  говорится,  жить  бы  ещё  да жить.
                Даже  обычные русские фильмы (типа “Зал ожидания” и  “Любить по-русски”)  стали на меня действовать как-то особенно – носовой платок, хоть выжимай. А вот американские и западные фильмы совсем не трогают  – там режут, жгут, стреляют людей сотнями, а я смотрю равнодушно – тьфу на вас. И любовь какая-то у  них  не настоящая – сплошная показуха  с глупыми диалогами. Жизнь совсем другая  на Западе, нашу русскую душу ничуть  не задевает и не волнует. Да и  к их  голливудским хэппиэндам  привыкли уже, не стоит зря волноваться, знаем  заранее, что всё будет  о'кей.
                Отец  плачет каждое  9 мая, когда смотрит телевизор или слышит  песню “День Победы”. Взахлёб плачет, не стесняясь. Мы с мамой отворачиваемся и тоже  украдкой  вытираем глаза. Когда отец смотрит документальные фильмы про войну или вспоминает младшего брата Шурку, погибшего под Сталинградом в 1942 году,  без слёз тоже не обходится.
                Немного прослезились мы с отцом и когда хоронили Брежнева в ноябре 1982 года. Я тогда болел гриппом, сидел один дома на Дачном переулке. Папа зашёл днём меня проведать и  вместе  посмотрели по чёрно-белому ещё телевизору похороны  генсека. Сидели мы рядом - два коммуниста  и каждый вспоминал то хорошее, что было за 17 лет правления Лёни.  Вместе с Брежневым уходила целая эпоха, наступали новые смутные времена  и все это чувствовали. Да и погода в этот день была мрачная – холодно, ветер, дождь, низкие тёмные облака, в комнате было темно. Вся эта гнетущая обстановка, траурная музыка, залпы салюта, гудки заводов и фабрик в Москве и в Дубне – действовали на нервы. Невольно завидовали  Брежневу, потому что нас  так хоронить  не будут.  Смотрю, отец  отвернулся  и  втихаря  пальцем слёзы смахивает. Тут  и у  меня глаза тоже защипало.
                Отдельный разговор  про слёзы артистов  в кино. Много показухи и наигранного. Особенно критически оцениваешь всё это, после чтения  воспоминаний о том, как снимался тот или иной эпизод. Один луком глаза натирает,  другой  щиплет  себя  втихаря  или  колет   булавкой  до боли, третий вспоминает  что-то  грустное  в  своей жизни. Не люблю  я  очень,  когда артисты рвут на себе волосы,  валяются в грязи  или  под  дождём, орут дурниной и бьются головой  обо что  попало. Не жизненно всё это. Мне больше нравится, когда скрипят зубами, мычат от злости  и сжимают кулаки. Или прыгнут на коня и скачут  всю ночь. Это по-нашему, по-мужски.
                Про женские слёзы писать – бесполезное дело. Про них уже столько всего написано, жизни не хватит, чтобы прочитать. Мужские слёзы тем и дороги, что это редкие слёзы. Слёзы по большому  поводу. И  это запоминается, потому что  нам,  мужикам,  слёзы  не  свойственны.  Мы или копим всё в себе до инфаркта, или  заливаем горе водкой. А слёзы  - это  для мужчин  роскошь. У  плачущих  сопляков, трусов  и  предателей – слёзы  не мужские, а  бабские.
                Про мужские  слёзы  большевиков хорошо сказал Маяковский в поэме “Владимир Ильич Ленин”.  В  том  месте, где  оплакивали  Ленина:

Если бы  выставить в музее
плачущего  большевика,
весь  день  бы  в музее  торчали  ротозеи.
Ещё  бы – такое  не  увидишь  и  в  века!

Кресло  за  креслом,  ряд  в  ряд
эта  сталь,  железо  это
вваливалось  двадцать  второго  января
в  пятиэтажное  здание  Съезда  Советов.

Этот  год  видал,  чего  не  взвидят  сто.
День  векам  войдёт  в  тоскливое  преданье.
Ужас  из  железа  выжал  стон.
По  большевикам  прошло  рыданье.

И  мужичонко,  видавший   виды,
смерти   в  глаз  смотревший  не  раз,
отвернулся  от  баб,  но  выдала
кулаком  растёртая  грязь.
               
1996 год.


СМЕРТЬ ТАРАКАНА

            
                Как-то  в обед   на работе  отмечали очередной день рождения и чтобы не оставлять на ночь продукты,  перед уходом, заварили ещё  свежего чайку с мятой. Попили, доели торт, конфеты, шоколадки и сытые разошлись по рабочим местам. Было тепло, мы открыли окна в конторе и любовались соснами, среди которых стояли  наши  финские  домики.
                Я последним решил помыть свою чашку, наклонил электрочайник, сливая остатки воды,  и с ужасом вижу, что в чашку плюхнулся  большой, распухший, варёный коричневый  таракан. Меня тут же стали душить  и подступать к горлу приступы тошноты. Но вокруг за столами сидели мои сослуживцы,  сытые, улыбающиеся, ещё не отошедшие от застольных разговоров и не торопившиеся домой. Не мог я им испортить праздник. Задрав голову  вверх, чтобы они не увидели моей перекошенной на бок рожи,  понёс покойника в чашке к окну и вылил. Потом свесился по  пояс из окна и долго глубоко дышал свежим воздухом, чтобы сбить волну тошноты, застрявшую между  желудком и горлом. Помогало плохо.
                Тогда я решил запихнуть тошноту обратно. Взял яблоко и быстро стал его  есть, почти не жуя и не чувствуя вкуса. Сел за свой стол в углу и чуть не плачу. Так хорошо прошёл праздник  – и на тебе. Всё испортил этот противный рыжий таракан. Сейчас вместе с коньяком, фруктами, тортом и конфетами  в моём желудке плавает  тараканий сироп. Тьфу!  Вот когда я  понял истинный смысл поговорки – капля дёгтя в бочке мёда.  Всего несколько капель  воды, настоянных  на трупе рыжего таракана, выпитые мной по незнанию, сразу превратили  такие сладкие ощущения  праздника  в  тошнотный  кошмар, булькающий в животе.
                Самым обидным было то, что мучился тошнотой  я один. Остальные сидели довольные и ни о чём не догадывались.  Впоследствии все они  вспоминали этот день, как хорошо прошедший праздник.  А у меня всякий раз тошнота   подкатывала к горлу, ведь я  один видел этот раздувшийся труп с торчащими в разные стороны  коричневыми  лапками. Хорошо, если это был мальчик. А если девочка? Да ещё беременная? Это значит, что мы проглотили  сотни тараканьих варёных яиц. А вдруг кипяток  был не очень горячий и не все яйца сварились?  Где тогда будут ползать маленькие таракашки и откуда начнут выползать? Прямо фильм ужасов Альфреда Хичкока какой-то. Чем дольше я думал о таракане, тем больше меня тошнило. Вечером, перед сном, я даже выпил немного спирта, чтобы как-то продезинфицировать  внутри себя последствия  дня  рождения.
                Странно, что нас русских так мутит при виде этих бегающих тварей. На востоке жареных тараканов предлагают  в первую очередь знатным гостям и те, довольно жмурясь, хрустят ими за милую душу. Наверное, всё дело в русских  народных  сказках. Если бы с детства нам  так  же  хвалили тараканов, как всяких зайчиков, козочек и поросёночков, то вместо салата оливье  в ресторанах подавали бы тараканов, муравьёв, сверчков  и прочих  жуков,  под различными соусами. Названия блюдам наши острословы  тоже придумали бы  соответствующие, в пику французским лягушатникам  и  итальянским  макаронникам.
                P.S. Возможно, я был вторым русским, попробовавшим таракана, и узнавшим про это.  Первым, по легенде, был знаменитый  московский булочник Филиппов, который, чтобы избежать  скандала,  на глазах градоначальника съел булку со случайно запечённым  в ней тараканом и  заявил, что это был изюм.  Так  в Москве  после этого появились булочки с изюмом.

                Некоторые интересные факты для сведения.
 Сегодня около 1400 видов насекомых считаются вполне съедобными для человека. Их едят в 36 африканских странах, 29 азиатских и в 23 государствах Северной и Южной Америки. России в этом списке пока нет.
Медики и биологи нам  сообщают, что в насекомых белка, витаминов и минералов  не меньше,  чем в мясе и рыбе. В 100 г сушёных насекомых содержится 37 - 60 г белка, а в 100 г говядины – только 27,4 г белка. Кальция и фосфора в насекомых  столько же, сколько в  утиных яйцах.
Самых брезгливых статистика тоже “радует” – подсчитано, что за свою жизнь человек, сам не зная этого,  съедает около 500 грамм насекомых. Это мучные жучки и червячки, запечённые в  хлебе,  переработанные червячки  в вареньях,  джемах  и  томатной пасте.
Четверо из пяти жителей планеты – это насекомые. Должно  их  хватить  всем.
Даже ООН призвала смелее начинать употреблять насекомых в пищу. Сейчас на планете почти 7 миллиардов жителей. Из них лишь 500 миллионов имеют пищу в избытке, а больше двух  миллиардов питаются плохо или просто голодают.
Ежегодно умирает от голода около 20 миллионов человек. А чтобы остальные были сыты  и  не голодали, надо чтобы умирало по 200 миллионов в год.
Поэтому  у  человечества два пути: или сократить рождаемость, или начать есть насекомых.                (Московский комсомолец, 11.03.2008, стр. 5.)


СТИХИ

      
                Стихи бывают  всякие по форме и по содержанию: лирические, патриотические, сатирические; басни, оды, сонеты, поэмы. Пишут их разные люди  для  своих каких-то целей. Так что не все те, кто пишет стихи  (или что-то похожее на них) могут называться поэтами. Профессиональные поэты тоже бывают плохими, хорошими, классиками или  временщиками-бумагомарателями. Один пишет с детства, другой начинает уже ближе к старости; кто-то  пишет, дождавшись вдохновения, а кто-то сидит часами за столом и шлифует всё, что приходит в голову.
                Лично я стихи всегда любил, с детства и до сегодняшних дней. Наверное, мне просто повезло в жизни со стихами, как и со многим другим: с родителями, с учителями, с друзьями, с Родиной. Да и время,  когда я начинал жить, было самое поэтическое: оттепель 1960-х годов, полемика между физиками и лириками, кто из них нужнее русскому народу. Все журналы и газеты    были со стихами, выходили альманахи, поэты собирали стадионы на свои вечера, хорошие книги стихов можно было купить только по блату или на сданные двадцать килограмм макулатуры.
                Поэтому я в стихах разбираюсь с детства и легко могу отличить настоящую поэзию от подделки или ширпотреба. Специально писать стихи нигде не учился, но тысячи прочитанных в детстве книг сделали своё дело – у меня развился тонкий поэтический вкус. Могу работать редактором, критиком, корректором. Другое дело, что работы такой в Дубне нет, да и платят за неё  копейки. Кстати, в моей ближней родне никто больше ни стихи, ни прозу не пишет, да и книг почти никто не читает, особенно в последние годы. Из всех родственников только я и сводный брат мамы из Горького пишем стихи. В 2004 году он приезжал в гости и подарил по книге своих  стихов сёстрам – Вале и Тамаре.
                Не так давно меня осенило – оказывается великий Пушкин и я начали писать стихи одинаково, с подачи своего учителя. По воспоминаниям друзей-лицеистов поэта, в марте 1812 года профессор Кошанский в конце своей лекции предложил ученикам описать розу стихами. Ни у кого долго не выходило ничего путного, а Пушкин мигом прочёл два четверостишия, которые всех восхитили. Так появились первые пушкинские стихи: на глазах у всех, из ничего, ниоткуда, по заказу. Стихи не сохранились – Кошанский забрал рукопись себе, а друзья их не запомнили. С тех пор Пушкин уже не мог остановиться и стихами стал зарабатывать на жизнь.
                Похожая история была и у меня. Дневники  я писал с детских лет (первый, который сохранился, с 06.06.1964), но к стихам как-то  ещё не обращался. И вот в шестом или седьмом классе, на уроке литературы мы проходили стихотворные размеры. Валериан Владимирович Виноградов (тоже мужчина, как и у Пушкина), предложил нам дома придумать стихотворные примеры на каждый размер. Весь вечер я творил и на другой  день оказалось, что  написал больше всех четверостиший. Не помню, какого они были качества, но что меня хвалили, это помню хорошо. С тех пор и я стал баловаться стихами. Хотя поэтом себя никогда не считал, мне больше нравится проза.
                Стихов у меня мало  - не больше сотни. Зато у каждого есть своя история и про каждое стихотворение можно написать интересный  рассказ. Всё дело, как мне  кажется в  том, что я был два раза женат и в эти годы  Муза меня почти не посещала. Вот если бы я  жил один и вёл богемный  образ жизни, стихов у меня было бы намного больше и  написаны они были бы  исключительно про женщин, про любовь и  тоску. А когда придёшь с работы, наешься котлет, напьёшься чая с вареньем, завалишься на диван перед телевизором, то о стихах уже как-то и не вспоминаешь.
                С различными стихами я участвовал во многих конкурсах, но кроме морального удовлетворения,  ничего не получил. Всего три  песни на мои стихи пока  написаны (2013 год).  Зато  друзьям и девушкам некоторые мои стихи  очень нравятся.