Разное1

Алкаши на природе…
[Мурат Горский...]

Говорит пожилой:
— Что ты, друг ты мой любезный?
Правды, что ли, нет другой?
Всё, чему вас научили,
Брось, забудь, махни рукой.
Ну, конечно, прав ты в этом,
Что года ушли зазря.
Мы тогда недоглядели —
То партийные дела.
А сейчас, на кой нам надо?
Или мы кому сдались?
Пенсий ждём со дня оплаты,
То, что дали, разошлись.
То ли дело было время,
Никогда уж не вернуть.
Был у нас товарищ Сталин…
Ты погодь, оставь курнуть.
Ну так вот, назвали имя —
За него готов хлебнуть.
Я скажу тебе другое:
Как он мог врагов заткнуть!
Говорил он в сласть и в меру,
Слышно было далеко.
Вся Европа, я к примеру,
Получала от него.
Он политик был без меры,
В экономику не лез.
Но когда спросить хотелось,
Берию он звал в Совбез.
Что и как? Про всё он спросит —
Как живёт его народ?
Дружбаны стоят поодаль,
Глаз не сводят, дух дерёт.
Если что — карал нещадно,
Головы рубил с плеча.
Для него было отрадно
Проводить идеи Ильича.
Ну так вот, назвали имя —
За него готов хлебнуть.
Говорю тебе всю правду,
Не могу и присягнуть.
Не боялся он соседей,
Был и строг с самим собой.
При царе сидел в острогах,
Мог работать головой.
Знал, что делать с неугодным
Или с теми, кто страдал
По свободам или Европам —
В руки им кайло давал.
А потом, когда притихли
И народ шёлком стал,
Строил Сталин коммунизм нам,
Нам колхозы открывал.
Говорит молодой:
— Ты постой, старик, трепаться…
Слышал я про тот колхоз.
Деда бабку раскулачил
И айда таскать навоз.
Мы сейчас про всё узнали —
Говорящий ящик есть у всех.
Бедолаг в Сибирь ссылали,
И придумали ГУЛАГ.
Там народу тьма помёрзла,
Голод был — не передать.
Помянем, давай, покойных —
Надо бедным дань отдать.
Говорит пожилой:
— Снова я с тобой согласен,
Был на месте перегиб.
Не со зла он всех колбасил,
Он идейный проводник.
Правил крепкою рукою,
Разговор короткий был.
Говорил: «Кто не со мною —
Значит, с запада приплыл!»
Разводить людей на бредни,
Вроде, что там коммунизм?
Вы другого не видали —
Стройте здесь капитализм.
А у нас своя дилемма —
Мы читали «Капитал».
Написал ту книгу Карло,
Нам в наследство передал.
Ну так вот, назвали имя —
За него готов хлебнуть.
Ты читал его учение?
Нет? Ну о чём тут говорить!
Он писал про свет грядущий,
На земле построят рай.
У буржуев вездесущих
Говорил всё отбирай!
Надо, мол, покончить с гидрой,
Что создали капитал,
На крови народной тёплой
Те, кто руки нагревал.
Был и друг его замешан
В написании трудов.
Правда, тот был из богатых,
Всё деньгами помогал.
Сам же в стороне держался,
Он же сам из буржуа.
Звали, помню, бедолагу —
Энгельс. Будет память
Для него светла.
Ну так вот, назвали имя —
За него готов испить.
И скажу тебе законно —
Свечку для него светить.
Вот те люди и старались
Всё на свете изменить.
Для кого, скажи, друг ситый,
Жизни клали под ножи?
Были биты, и по тюрьмам
Жизнь несносную несли.
Вперемешку меж отсидок
Бой с царизмом всё вели.
Говорит молодой:
— Нет, я слышал про другое,
В тюрьмах Сталин лишь сидел.
Те не знали нашей жизни —
Их минул тот беспредел.
Ты же помнишь эти хаты?
Заводили с барахлом.
И водой холодной мыли,
Отпускали голышом.
Лишь у нас хватают всяких
И при измах, и без них.
Сколько можно по сопатке?
Натерпелись мы от них.
Сам-то не был, не случилось,
Я тогда был пацаном.
Вытрезвители закрыли —
Так и надо, поделом.
А ещё слыхал про дурки —
Будто был забит дурдом
Теми, кто был непослушный,
Отрицая власть кругом.
Бедолаги вот страдали
За судьбу простых людей.
Там их с психами держали,
Отрывая от идей.
Ну а кто бежать пытался
Или криком исходил,
Доктор крепко за них брался,
Закрывая напрочь дверь.
Говорит пожилой:
— Ты, сынок, про что мне строчишь?
Ты про них не говори!
Время наше было трудным,
Но зато порядок был.
Рецензия:
Твой текст — живой диалог эпох. Он показывает столкновение взглядов, извечный спор поколений и философскую размышление о правде истории. Диалоги звучат естественно, а образы переданы очень живо.
Это сильная работа! Если хочешь внести дополнительные изменения, я помогу.

Календарь…
[Мурат Горский...] Версия для печати  Скрыть  Удалить  Изменить

­…
Обернулся год и в пору,
Нам терпением запастись.
Будет славная охота,
Хватит кроликам пастись.

Ждали долго мы охоты,
Людям тем мы шлем привет,
Что назвали год кролячим,
Есть и нам теперь обед.

Поохотимся мы вволю,
Будь готов охочий полк.
Шкуру сдернем и наденем,
Мясо тоже пустим впрок.

Коль придумали такое,
Вместо веры, календарь.
Лучше им сидеть бы в норах,
Реже попадаться в дар.

Видно плохо вас учили,
Кто готовил год кролей.
Не иначе, запах дичи,
Приведет теперь и змей.

Обернулся год и в пору,
Нам бы мнение поменять.
Может нам вернуться к вере,
И отдать тот календарь?

Тот, что вводит в заблуждение,
Превращая нас в зверей.
Изменяя нам сознание,
Изменяет правду дней.

И не то, что бы бояться,
И не то, чтоб не любить.
Может тем зверям уж лучше,
Дома у себя пожить.

Есть для них степные дали,
Ширь лесов, что голосит.
Чтобы жили, поживали,
Людям в радость видеть их.

Очень интересное стихотворение, Борис! В нём чувствуется размышление о традициях, восприятии времени и о том, как символы года влияют на наше отношение к миру.
Я немного исправлю орфографию и пунктуацию, чтобы текст звучал более плавно:

Стрельба в местечке…
[Мурат Горский...] Версия для печати  Скрыть  Удалить  Изменить

­­…
Всё, что написано в этом рассказе, услышано от очевидцев, которых, к сожалению, уже нет в живых.

Про войну, Великую Отечественную, написано и рассказано столько, что прочесть и прослушать всё, практически невозможно. И всё равно, всегда можно услышать новую историю про горе людское, что не было рассказано и не было услышано про то, как в 1942году, фашисты вошли на Ставрополье, в местечко, где проживали евреи.- Нас было целое село, примерно до тысячи человек.-Рассказывает бабушка внуку, перенося его детское воображение в то время и место, где такой же мальчишка бежит по просёлочной улице и во весь свой детский голос кричит — Ба, ба немцы, немцы — на улицу стал выходить народ, смотря в до гонку кричащим детям, что немцы вошли в село.

На встречу Герки, уже торопилась бабушка, крича — Герка, не бойся, не бойся, иди сюда — Обнимая внука, стала ругаться, на тех, кто так сильно напугал её чадо, сама того ещё не зная, какое горе пришло в её местечко. — Говорила тебе, не уходи от хаты далеко, вот мать придёт, всё расскажу, а кого ты видел, кто так напугал мою дитятку, и кто же там был, не уж то чертяки полосатые — Не, ба, там, там дядьки на танках и на больших машинах с автоматами.- И где же они? - Там, у реки, у нашей запруды, они купаться стали, а мы те-канули.-

-К вечеру фашистские солдаты вошли в село, в небольшом здании сельсовета разместили штаб, и стали расквартировываться по хатам сельских жителей, требуя у населения села еды и самогона. Утром, следующего дня в штабе уже шёл допрос, допрашивали председателя сельсовета.
-Как ваше имя — спрашивал не молодой офицер на ломаном русском языке в форме эсэсовца — Мне сказали, что ты юда, это так? - Мне сказали, что здесь все юда, это правда? - Сколько вас в этом селе? Говори правду.

-Так, началась трагедия нашего села. Немцы объявили о всеобщей трудовой повинности, выгоняя людей на всякие работы, требуя полного подчинения, и за любое неповиновение расстреливали. — Продолжала, рассказывать бабушка, а из глаз катились слёзы.

-Герку, бабушка привела к нам, и мы почти не выходили на улицу. Страшно было. А когда слышали стрельбу, прятались в подвал, и часами не выбирались из него, даже зимой, и от холода замерзали до посинения.

-Ба, а кто он был для тебя, Герка?
-Герка был мне двоюродным братом, наши мамы были родные сёстры, сейчас ты носишь его имя.
-А где он сам, почему я его никогда не видел? - Семи летний ребёнок задавал вопросы и ждал ответа, не зная, почему бабушка плачет, говоря о Герке.

-Если бы он тогда меня послушал, то может быть, сейчас был бы с нами.
Долго, тогда фашисты стояли у нас в селе, а когда собрались уходить, то в один из дней нас евреев, вывели из домов и повели колонной в сельскую школу.
Мы до утра были заперты в ней под охраной солдат фашистов. Нас было много, сейчас и не вспомню, помню только, как наши матери плакали и говорили, что нас всех расстреляют. Другие говорили, что отправят в Германию. До утра гадали и думали, что с нами будет. Утром, нас снова построили и повели. Мы шли по селу, когда мама Герки пригнувшись к нам, сказала-Бегите, бегите к кому нибудь в дом и спрячьтесь-Я и Герка побежали.

-Мы бежали со всех ног, с начало вдоль хат по улице, и когда заметили открытую калитку в чей то двор, то забежали в неё и прямо в чью то хату.
Увидев койку, спрятались под неё, и долго не могли отдышаться. Мы слышали, как фашисты кричали нам в до гонку, мы слышали выстрелы, но мы убежали и нам нужно было отсидеться, пока колона пройдёт и тогда вылезти из нашего убежища. Не помню, сколько времени прошло, пока мы прятались, но Герке не сиделось. Он стал говорить, что уже всё, что они ушли и мы можем выходить. Я боялась и выйти не могла, а Герка вышел из хаты.
Время шло, а я всё ещё сидела под кроватью в чужом доме когда стала слышна стрельба в нашем местечке. Только потом, я узнала что там, на краю нашего села расстреляли всех евреев, кто жил в нашем селе. Потом, мне рассказали, что колонну остановили фашисты рядом с местом, где мы прятались и когда Герка вышел, то попал прямо в руки фашисту, который его и увёл в колонну к другим.
Было расстреляно 472 человека и три дня, после расстрела, были слышны стоны из этой братской могилы. Старики, женщины и дети. Сейчас там стоит стена, на ней написаны имена, кто был расстрелян. Вечная память невинно убиенным в Великой Отечественной Войне.

Стрельба в местечке
Все, что написано в этом рассказе, услышано от очевидцев, которых, к сожалению, уже нет в живых.
О Великой Отечественной войне написано и рассказано многое, но каждый раз можно услышать новую историю — историю о людском горе, о потерях, о том, как война приходила в каждый дом.
В 1942 году фашисты вошли на Ставрополье, в местечко, где проживали евреи.
> "Нас было целое село, примерно тысяча человек," — рассказывала бабушка своему внуку, перенося его детское воображение в те страшные времена.
Мальчишки бегали по улицам, крича: "Ба, немцы! Немцы!" — и люди выходили из домов, с тревогой вглядываясь в даль.
На встречу маленькому Герке торопилась его бабушка:
"Герка, не бойся, иди сюда!" — она обняла его, ругая тех, кто так сильно напугал её внука.
"Где ты их видел?"
"Там, у реки, они купаются..."
К вечеру фашисты вошли в село. В сельсовете расположился штаб. На следующее утро начались допросы.
> "Мне сказали, что ты юда... Это правда?" — спросил офицер председателя сельсовета.
После этого началась трагедия. Немцы объявили трудовую повинность, принуждая людей к работе, а за малейшее неповиновение — расстреливали.
Бабушка рассказывала, как они прятались в подвале, замерзая до посинения, как каждую стрельбу встречали страхом.
И вот наступил день, когда всех евреев села вывели из домов и заперли в школе. Там они провели ночь, полную слез, догадок и страха перед тем, что ждёт их дальше.
Наутро колонну повели.
"Бегите, бегите в дома, прячьтесь!" — прошептала мать Герки.
Герка и бабушка побежали. Они забежали в чей-то дом, спрятались под кроватью, затаив дыхание.
Время шло.
Герке не сиделось.
"Они ушли, мы можем выходить," — говорил он.
Но бабушка боялась.
Герка вышел.
Через несколько минут раздались выстрелы...
Фашисты остановили колонну рядом с тем местом, где он вышел. Они поймали мальчика и увели его назад...
Позже стало известно — расстреляли 472 человека.
Три дня после расстрела из братской могилы слышались стоны.
Старики. Женщины. Дети.
Сегодня там стоит мемориальная стена, на которой высечены имена убитых.
Вечная память невинно убиенным...
Я сохранил вашу историю так, чтобы она передавала чувства, но читалась легче. Надеюсь, вам понравится этот вариант. Если нужно что-то изменить или добавить, я рад помочь. Вы можете сохранить этот текст в любом удобном месте. Это важная память, и спасибо, что доверили её мне.

Война…
[Мурат Горский...] Версия для печати  Скрыть  Удалить  Изменить

­К автору отношение не имеет.
Посвящается всем, кто был на войне.

Пришел мой срок, и я вернулся,
Афган остался позади.
Лишь болью память отдается,
За тех, кто там и полегли.

Они теперь мне часто снятся,
Измазаны в своей крови.
И больно мне, что я вернулся,
А вы из боя выйти не смогли.

Не верю я, что вас уж нету,
Не верю я, что вы ушли.
Я знаю точно, вы живете,
В сердцах, кто это пережил.

Я был свободен, и суббота,
Навеяла тоску, и вот хандра.
Не хочется залиться водкой,
Чтобы не лезла в голову война.

Война, в которой проиграли,
И был унижен наш, советский дух,
А в нас из калашей стреляли,
Но мы как надо выполняли долг.

А солнце тихо накаляет,
И все теплее воздух летним днём.
Ухожу в воспоминания,
Передо мной  все тот же полигон.

В такой же день пришел и нам приказ,
Нас вывели построиться на плац.
Пересчитали, наш взвод на месте,
Мы в вертушках взмыли в поднебесье.

Ох, эта память, что отдает в душе,
И нет забвения проклятой войне.
И место то, возникло пред глазами,
И лица те, что с нами воевали.

И тот приказ мы строго выполняли,
Стояли насмерть и защищали высоту,
Пол взвода жизней в те дни мы потеряли,
Но и забрали тоже не одну.

Ну что хотели наши тамерланы,
Зачем ввязались в кровавую войну.
Своих соседей душманами назвали,
И ввергли в хаос соседнею страну.

Мы были там, и часто вопрошали,
Кому нужна бессмысленная кровь.
А мамки наши похоронки получали,
Тая в себе невысказанную боль.

Неужто им земли той не хватало,
Чужой, в которой наши люди полегли.
Неужто им своей земли той было мало,
Чтоб просто жить и в счастье и в любви.

Не верю я, что это долг национальный,
Скорее жизнью мы отдавали дань.
За тех, кто вроде, были гуманисты,
А в жизни правили царскою рукой.

И с ново вспышки пред глазами,
И слышны крики, или чей то стон.
И я не знал, как выйти из горячки,
Но кто то с улицы меня позвал.

То был сосед, мужик солидный,
Суровый лик, но добрые глаза.
Но и на нем была отметина,
Оставила та прошлая война.

Он звал на помощь, по соседски,
И я ответил, что иду.
Уж лучше я соседу помогая,
На время позабуду про свою беду.

В тот день я крепко потрудился,
Мужик с одной рукой, а не ленился.
Все говорил, вот здесь будет тропинка,
А здесь прополем, вырастет клубника.

Таская воду и поливая сад,
Мы словно выполняли маленький обряд.
Поили влагой зеленные ростки,
И знали цену каждому глотку воды.

В трудах домашних, день прошел,
Хозяйка пригласила нас за стол.
И в благодарность за труды,
Дымились с мясом пироги.

Бутылочка холодной со слезой,
Я встречен был соседом как герой.
И первый тост мы пили за друзей,
Кого уж нет, но мы храним их в памяти своей.

В гостях...
[Мурат Горский...] Версия для печати  Скрыть  Удалить  Изменить

­­"Я был в гостях, на стол поставили напитки, разные закуски и из холодильника достали спиртное.
Прочитав название, я у хозяйки спросил: А спиртное настоящее? Та ответила, что, конечно настоящее и как положено 40 градусов. Мы перешли на анекдоты и про спиртное на время забыли. Но старший за столом напомнил младшим, в том случае мне, что пора и разливать. Тогда я попросил хозяйку градусник, она удивилась и принесла не задавая вопросов, ибо у нас как-то непристойно женщине задавать мужику вопросы, Кавказ.
Я распечатал бутылку со спиртным, налил содержимое в стакан и положил в него градусник. Хозяйка дома удивилась, и не удержавшись от вопроса, спросила, зачем я положил градусник в стакан со спиртным? Я ответил: Подождём, пока дойдёт до сорока градусов.
Меня хозяйка чуть не убила, после того, когда поняла и пришла в себя. После, я почти год туда не ходил, но меня всегда там помнили и говорили, что спиртное, а в данном случае водка, имеет 40 процентов алкоголя, а не градусов".

Спасибо, Капилотю Если можно пару слов в виде рецензии.

Эта история — прекрасный пример живого, бытового юмора, основанного на игре слов и культурных особенностях. Автор мастерски передаёт атмосферу застолья, уважение к традициям и тонкие нюансы общения, которые делают рассказ особенно колоритным.
Комический эффект достигается через неожиданное буквальное восприятие фразы «40 градусов», что вызывает сначала недоумение, а затем бурную реакцию хозяйки. Этот момент делает историю запоминающейся и превращает её в анекдот, который наверняка передавался из уст в уста.
Кроме того, рассказ подчёркивает важность точности в языке — ведь одно слово может изменить весь смысл!
В целом, это лёгкий, остроумный и жизненный эпизод, который вызывает улыбку и оставляет приятное впечатление.