Игорь Губерман 9

Гарики по алфавиту: «И» (отобранные мной)

ИГРА
Азартно дух и плоть вершат пиры,
азартны и гордыня и разбой,
Бог создал человека для игры
и тайно соучаствует в любой.

ИДЕИ
С тех пор как этот мир содеян,
мы держим путь по бездорожьям,
и верим дьявольским идеям
гораздо более, чем Божьим.
 
ИДЕЯ
Возглавляя партии и классы,
лидеры вовек не брали в толк,
что идея, брошенная в массы, –
это девка, брошенная в полк.

ИДЕЯ
Есть в каждой нравственной системе
идея, общая для всех:
нельзя и с теми быть, и с теми,
не предавая тех и тех.

ИДЕЯ
Идея прямо в душу проникает,
идея – это праздник искушения,
идея – это то, что возникает
в уме, который жаждет орошения.
 
ИДИОТ
А жизнь летит, и жить охота,
и слепо мечутся сердца
меж оптимизмом идиота
и пессимизмом мудреца.

ИДИОТЫ
Не в силах жить я коллективно:
По воле тягостного рока.
Мне с идиотами – противно,
А среди умных – одиноко.

ИЕРУСАЛИМ
Пришёл в итоге путь мой грустный,
кривой и непринципиальный
в великий город захолустный,
планеты центр провинциальный.

ИЗРАИЛЬ
Сомненья мне душу изранили
и печень до почек проели:
как чудно жилось бы в Израиле,
когда б не жара и евреи.

ИЛЛЮЗИИ
Каждый выбирает сам себе
светлые житейские иллюзии,
а от них пунктиром по судьбе
тянутся душевные контузии.
 
ИМЕНА
Уверен я: в любые времена,
во благе будет мир или в беде,
но наши не сотрутся имена –
поскольку не написаны нигде.

ИМЕНА
Всё, что вытворяется над нами,
было бы успешливо едва ли,
если бы своими именами
всё, что происходит, называли.
 
ИМПЕРИЯ
Причина имперского краха
проста, как букварная строчка:
лишённая обручей страха,
распалась державная бочка.
 
ИМПОТЕНТЫ
Моих друзей ласкают Музы,
менять лежанку их не тянет,
они солидны, как арбузы:
растёт живот и кончик вянет.

ИНВАЛИДЫ
Во мне есть жалость к инвалидам,
чья жизнь отнюдь не тяжела:
Господь им честно душу выдал,
но в них она не ожила.

ИНДИВИДУАЛЬНОСТЬ
Не сваливай вину свою, старик,
о предках и эпохе спор излишен;
наследственность и век – лишь черновик,
а начисто себя мы сами пишем.

ИНДИВИДЫ
Есть индивиды – их участь сурова,
жизнь их легко увядает;
камень, не брошенный ими в другого,
в почках у них оседает.

ИНСТИТУТ
Я вспоминаю институт
как несомненную удачу:
я потерял невинность тут
и все иллюзии в придачу.

ИНТЕЛЛЕКТ
Из нас любой, пока не умер он,
себя слагает по частям
из интеллекта, секса, юмора
и отношения к властям.

ИНТЕЛЛИГЕНТЫ
Евреи собирают документы,
чтоб лакомиться южным пирогом;
одни только теперь интеллигенты
останутся нам внутренним врагом.

ИНТИМНОСТЬ
В болезни есть одно из проявлений,
достойное ухмылки аналитика:
печаль моих интимных отправлений
мне много интересней, чем политика.

ИСКРА
Судьба способна очень быстро
перевернуть нам жизнь до дна,
но случай может высечь искру
лишь из того, в ком есть она.

ИСКУССТВО
Много у искусства достижений,
ибо может всякое вместить;
после многих самовыражений
очень воду хочется спустить.

ИСКУШЕНИЕ
Конторское в бумагах копошение
и снулая семейная кровать –
великое рождают искушение
чего-нибудь поджечь или взорвать.

ИСТИНА
Дорога к истине заказана
не понимающим того,
что суть не просто глубже разума,
но вне возможностей его.

ИСТИНА
Кто ищет истину, держись
у парадокса на краю;
вот женщины: дают нам жизнь,
а после жить нам не дают.

ИСТИНА
Мы ищем истину в вине,
а не скребём перстом в затылке,
и если нет её на дне –
она уже в другой бутылке.

ИСТИНА
В гончарню Бога я не вхож
и перестал с годами злиться
на то, что истина и ложь
имеют родственные лица.

ИСТИНЫ
Мне если кто и ненавистен,
то проповедник заводной:
мне прописных высоких истин
уже не надо ни одной.

ИСТОК
Цветение, зенит, апофеоз –
обычно забывают про истоки,
в которых непременно был навоз,
отдавший им живительные соки.

ИСТОРИЯ
Где лгут и себе и друг другу
и память не служит уму,
история ходит по кругу
из крови – по грязи – во тьму.

ИСТОРИЯ
Везде, где, не зная смущения,
историю шьют и кроят,
евреи – козлы отпущения,
которых к тому же доят.

ИСТОРИЯ
Всегда в особый список заносили
всех тех, кого сегодня я люблю;
кратчайший путь в историю России
проходит через пулю и петлю.

ИСТОРИЯ
Не спорю, что разум, добро и любовь
движение мира ускорили,
но сами чернила истории – кровь
людей, непричастных к истории.

ИСТОРИЯ
Истории слепые катаклизмы,
хотя следить за ними интересно,
весьма калечат наши организмы –
душевно даже больше, чем телесно.
 
ИСТОРИЯ
Истории бурлящая вода
сметает все преграды и плотины,
а думать, что течёт она туда,
где лучше, – перестали и кретины.

ИСТОРИЯ
Сколько б мы, воспаляясь, ни спорили
то изустно, то в текстах несметных –
сокровенные нити истории
недоступны для зрения смертных.
 
ИСТОРИЯ
Много фактов, из коих история
лучше знала бы технику зла,
поглощает огонь крематория
и хоронит архивов зола.
 
ИСТОРИЯ
У самого кромешного предела
и даже за него теснимый веком,
я делал историческое дело –
упрямо оставался человеком.

ИСТОЩЕНИЕ
Исчерпываюсь, таю, истощаюсь –
изнашивает всех судьба земная,
но многие, с которыми общаюсь,
давно уже мертвы, того не зная.
 
ИСХОД
Беженец, пришлый, чужак –
могут прижиться в народе,
только до смерти свежа
память у них об исходе.

ИТОГ
Итог уже почти я подытожил
за время, что на свете я гостил:
навряд ли в мире мудрость я умножил,
зато и мало скорби напустил.

ИУДЕИ
Нравы, мода, вкус, идеи –
всё меняется на свете,
но всё так же иудеи
состоят за всё в ответе.

ИУДЕИ
Среди всемирных прохиндеев
и где клубится крупный сброд –
заметно много иудеев:
широк талантом наш народ.

ИУДЕЙ
Во все разломы, щели, трещины
проблем, событий и идей,
терпя то ругань, то затрещины,
азартно лезет иудей.