кровавый сэм

if they move, kill’em
и это звучит не как реплика вестерна
а как формула вселенной
где любое движение
преступление
а любая попытка выпрямиться смерть.

сэм пекинпа
усталый пророк из баров и мотелей
где виски льется быстрее
чем слова
снимал кино так
будто его снимала сама
израненная планета
и кровь это единственный свет
для освещения кадра.

у него пули не танцуют
а ввинчиваются в тело
как молчаливые механизмы небытия.
красное пятно не похоже на живопись
похоже на крик
как единственная музыка фильма.

он хотел сказать:
убивать 
значит остаться одному
с отрезанной головой
альфреда гарсиа
в мешке со льдом
разговаривать с ней о погоде
о женщинах
и предательстве
потому что все живые
уже мертвы
а мертвые 
единственные, кто еще слушает.

сэм любил чужие фильмы
не свои
не бойни
а «расемон»
не кровь
«дорогу»
не предательство
«хиросиму»
и завидовал улыбке кабирии.

потому что сам мог подарить только
скрежет зубов
стон раненого коня
и взгляд мужчины
который понял
что война в кино
это та же война
где не бывает победителей.

он ушел на войну
и кино вместе с ним
и все мы
сидящие в зале
стали его бандой
диким отрядом
на экране
где любой жест
как приговор
и любое движение
if they move, kill’em.