Крайний перрон

Укачивает в поезде дальнего следования, 
Замкнутое помещение, закрытые двери купе, 
Ожидание на койке долгожданной остановки — 
И конечная точка — город бремени, доеду я, 

Или нет?

Мебель потёрта, стены помнят каждый крик, 
Под свист колёс скрытые слёзы молчания 
Раздают моё эхо, или эхо раздаёт меня по общественной точке вай-фая.

Я в этой клетке играю по правилам, 
Как жаль, что меня здесь — 
Все равно помирать оставили. 

Я в этой клетке играю по правилам, 
Как жаль, что мой маршрут здесь — 
Тысячи железных языков поправили. 
Так скоро ли моя остановка настанет?

Моя остановка не настанет, 
Ведь мне изменили маршрут уже, 
И куда я еду — неизвестно ни мне, 
Ни в соседнем купе.

Я спрашиваю у проводницы ближайшую станцию, 
Но она лишь загадочно мне улыбается. 
Так доеду я или нет?

Сам вопрос на самом деле 
Уже не имеет значения, 
Ведь цель поездки утеряна — 
Ориентировочно в предыдущем лете.

Периодически хочется возмущаться, 
Но за возмущением следуют санкции. 
Зачем мне режут ограниченное пространство?

Между вагонами поездов есть дивный тамбур, 
Я бы променяла купе своё на дивный тамбур — 
Мне там комфортно и тепло, хоть там не топят, 
И на стене написано: «Не прислоняться».

И даже у тамбура есть свод написанных правил: 
Например, нельзя курить и прислоняться телами, 
Нельзя вандалить и ехать без билета — 
Я искренне не понимаю, почему так нельзя с человеком?

И тогда я решила написать свои правила, 
Напечатать на футболке, чтобы все ознакомились и соблюдали.

Я стою в своей футболке в том самом тамбуре. 
Заходит дама лет пятидесяти пяти, 
У неё гламурная шуба из миллионов мёртвых шиншилл. 
Она закуривает длинные вог слим 
И жмётся к правилам, что тамбур заботливо на окне оставил.

Я попросила уважать мои и тамбура правила. 
Рассмеявшись, она оставила надпись: «Здесь была Татьяна Геннадьевна». 
А как же соблюдение правил? 
Я делаю шаг вперёд ногами — 
Получается, моя остановка настала.