Экстаз в районе Сохо
Эжен
Вот опять. «Два латте». «Пенку поплотней».
А в моей душе – бушующий Роден.
Не этот, что мыслитель, лбом в ладонь,
А тот, что ваял страсть, огонь, ладонь в ладонь.
Моя эспрессо-машина – просто плаха.
Мой питчер для молока – предвестник краха.
Я вижу в пене не сердечки, не узор –
Лишь упущенных возможностей позор.
Вчера лепил из кофейного жмыха
Афродиту. Получилась... чечевиха.
Консуэла спросила: «Эжен, что за ком?
Ты снова говоришь с психологом?»
А я кричу ей (мысленно, конечно, вслух я трус):
«Дорогая, я – непонятый искусства кус!
Во мне Микеланджело бьется в конвульсиях,
А я ему: "Потише, тут клиент с лактозой мучается"».
Я вижу в круассане женский изгиб,
В изгибе булочки с корицей – тайный всхлип.
Мне мерещится в молочной пенке женский торс,
А посетитель требует еще один морс.
Моя душа стремится к наготе, к металлу,
К бронзе, глине, к творческому авралу!
Я б изваял «Экстаз в районе Сохо»,
Но вместо этого шепчу: «Вам с сиропом? Неплохо».
Вчерашний гость, студент-очкарик,
Сказал, что мой эскиз на салфетке – просто "шарик".
А это был не шарик! Это был намек,
На хрупкость бытия, на жизненный поток!
Ну, и на грудь. Четвертого размера. Наверное.
Откуда мне знать? Моя модель – Венера.
И то, с репродукции. И то, без рук.
Какой уж тут эротики хирург...
И вот стою, вдыхая запах зерен,
Мечтая вылепить из мрамора бессонниц
Скульптуру «Похоть после капучино».
Аналитик говорит, что в этом вся причина
Моей тревожности и сыпи на виске.
А я ему: «Доктор, вы просто в кофейном мирке
Не видите того полета, той экспрессии!..»
Он выписал мне что-то от депрессии.
Звенит звонок. «Двойной эспрессо, срочно!»
Я киваю. Взгляд мой точен и порочен.
Я вижу в её профиле античный Рим,
Разврат патрициев... а она – просто
Продавец нижнего белья, у неё мигрень.
Конец искусства. Занавес. Ещё один день.
Свидетельство о публикации №125090605874